Кирилл что-то достал из внутреннего кармана пальто и начал крутить в руке.
— Нелли, что произошло в палате? — спросил настолько неожиданно, что я вздрогнула.
Свой ответ обдумывала, конечно, понимая наперед всю тщетность любой из попыток сказать неправду. А заметив Сенин цепкий взгляд через зеркало заднего вида, почувствовала, как зашевелились волосы. Этот мужчина вызывал невероятный диссонанс с собственным именем. Вспомнилось, как сжал квадратные челюсти, когда помогал мне сесть в авто и увидел вблизи распухшую руку.
— Я… оступилась и… ударилась о кровать. — Зачем врала? Знала же, что бесполезно. Дурочка.
Дубов перестал вертеть… мой телефон. Молча показал разбитый в хлам экран.
— Эт-то… уронила… — Паника съедала самообладание со скоростью света. — Я… я сама виновата… ну т-так вышло… Машка просила не заходить… а я… не послушала… П-павел Иг-гнатьевич… вспылил…
Кирилл резко откинул голову назад и закрыл глаза.
— Мне… надо было п-подождать… его. — Пытаясь найти поддержку, взглянула на водителя и увидела, как у того дергается правая скула. О, мама. Своими жалкими потугами выгородить хоть немного отчима, только ухудшила ситуацию. Но уж простите, нести в душе груз ответственности за то, что с ним из-за меня могли сделать, не хотелось.
— Сень.
В сопровождении двух машин мы прибыли в резиденцию Удава. Глупо было бы надеяться, что он отвезет домой, хотя там чувствовала бы себя гораздо комфортнее, если честно. Буквально на входе получила «приятный» бонус, столкнувшись с Алисой. Она вместе с еще какой-то неизвестной девушкой выходила на улицу. Смерила презрительным взглядом, и, наткнувшись им на отца, буркнула:
— Здравствуйте.
— Здравствуй, Алиса. — Ответила таким же дружелюбным тоном.
Прошла вместе с Дубовым в гостевую комнату и остановилась, не зная, что делать дальше. Несмотря на случившееся, нашу ссору никто ж не отменял.
— Располагайся. — Услышала в спину, после чего дверь за ним закрылась.
Я обернулась. И как сие понимать?!
Следующие полчаса просидела, глядя перед собой и испытывая точно такое же чувство беспомощности и отрезанности от мира, которое ощущала, когда впервые попала к нему в дом. Мы не отдаем себе отчета, насколько большую роль в нашей жизни играет мобильный телефон и возможность выйти в интернет. Это как электричество. Настолько привыкаешь, что без него останавливается все.
— Как себя чувствуешь?
— Нормально. — Говорить с ним казалось даже тяжелее, чем находиться в полном одиночестве. — Кирилл… не трогай его, пожалуйста.
— Отмени свою клиентуру. —
— Спасибо. — Смутившись, взяла телефон. — Д-да. Сейчас обзвоню.
— Навсегда.
И только после этого я впервые за все время посмотрела на него прямо. Тени под глазами, чуть резче стали очертания лица, губы сильно сжаты — мрачная готовность ответить на любое возражение. И явно так, что мне не понравилось бы. А потому, благоразумно решив не спорить, промолчала.
— Пожалуйста, Нелли.
Следующие четыре дня прошли спокойно и с тем же напряженно. С Кириллом мы только здоровались, но не общались. Не знаю, чего он этим добивался. Вероятно, хотел, чтобы пришла к нему сама.
Еще меня осмотрел семейный врач. Осчастливил предупреждением: боль в суставе может периодически ощущаться до полугода. Опухоль с руки постепенно сошла, зато появилась ужасающая гематома всех цветов радуги.