Криптография и свобода

Я не скрывал своего недовольства, Степанову на это было наплевать. Интересные работы над шифрами на новой элементной базе в Теоретическом отделе практически прекратились, возможно по той причине, что в вопросе о советском стандарте выбор окончательно пал на переделанный DES, которым занимались «криптографические законотворцы» из 1-го отделения. Все разумные модификации «Ангстрема-3» я предложил в своей диссертации, написанной «на стороне», будучи аспирантом-очником кафедры криптографии 4 факультета Высшей Школы, и для Степанова это был еще один аргумент в пользу родных «законотворцев». Да и хлопот при этом меньше, проще объяснить руководству Спецуправления: взяли за основу американский стандарт, своих тайн не выдаем.

А еще одной особенностью, которую я заметил, вернувшись на степановском аркане обратно в его отдел, стало заметно усилившееся внимание к системам с открытым распределением ключей. В середине 70-х годов американцы предложили два принципиально разных подхода к построению таких систем: с помощью возведения в степень в конечных полях (система Диффи-Хеллмана) и с помощью умножения больших простых чисел (система RSA, названная по первым буквам ее авторов: Riverst, Shamir и Adleman). Первые кавалерийские атаки Теоретического отдела на эти системы к тому времени закончились, отношение стало серьезнее, уже не как к «провокации американских спецслужб», а как к новому направлению в криптографии. Степанов, надо отдать ему должное, понял это одним из первых, и к моменту моего возвращения у алгебраистов отдела основным предметом споров стали преимущества и недостатки умножения больших простых чисел и возведения в степень в конечных полях. Но, в отличии от американцев, гражданская, коммерческая криптография, ради которой и создавались системы с открытым распределением ключей, по-прежнему считалась идеологически вредной.

Но это была не моя тема. Открытые ключи и строящиеся с их помощью асимметричные системы шифрования – красивейшая математическая находка, но масть легла так, что я посвятил свои научные изыскания традиционному, симметричному шифрованию, хотя и на новой элементной базе. А дальнейшая судьба шифров на новой элементной базе была туманна: с одной стороны, «законотворцы» со своим советским крокодилом – DES, одобренным сверху, а с другой – открытые ключи, становившиеся главным предметом внимания алгебраистов. Плюс ко всему – традиционные советские «балалайки», требовавшие контрольных экспертиз, особенно после того, как в них выявлялись какие-то криптографические «дыры», выпавшие из внимания 15-20 лет назад, в момент их создания.

Так, в бесцельной суете и обидах прошел год. Скучное высиживание над раскрытой тетрадкой за дежурным анализом древней «балалайки», сплетни, язвительная оценка окружающей меня действительности, осознание того, что, помимо своей воли, превращаюсь в серого чиновника, все интересы которого сводятся только к ожиданию руководящих указаний и повышений по службе. Одни и те же лица, одни и те же проблемы: кто каким начальничком вскоре станет, да кто куда намеревается уйти из отдела. Уйти из отдела – это оказывается тоже искусство, нужно заранее как следует «окучить» каких надо начальников, распустить, когда надо, слух о своем уходе из отдела, с кем надо договориться, а потом… никуда не уходить. Проверка на вшивость, нечто вроде одного из способов получить повышение по службе в своем родном колхозе.

Тоска зеленая, а что же дальше?

– Степанов собирает наше отделение у себя в кабинете.

Опять какие-нибудь разборки местного масштаба, типа согласования новых требований к шифраппаратуре. Совершенно бредовые требования, запутывающие до предела принятую и уже долгое время использующуюся практику считать стойкость шифратора, как отношение трудоемкости к надежности. Прошлый раз это шоу вылилось чуть ли не в поименное голосование с тем, чтобы потом, лет через 5, можно было бы прочитать эти записки из сумасшедшего дома и фамилии тех, кто был его пациентами. Пациентов хватало…

Но на этот раз я ошибся. На столе у Степанова стояло то, чего раньше никто никогда в отделе не видел – персональный компьютер IBM PC XT.

Часть 4 LOADING…

Невиданное зрелище – говорящий без бумажки Генеральный секретарь ЦК КПСС! Народ обомлел: сам ходит, телохранители не поддерживают, молодой, шустрый и бойкий. Ну, что-то теперь будет!

Началось все, по-правде говоря, как-то не в кайф. С антиалкогольной компании.

– Взгляд звериный, хвост змеиный, что это?

– Очередь за водкой!

Потом пошли-полетели перестройка, демократия и гласность.

Товарищ, верь, пройдет она,
И демократия, и гласность,
Лубянка вспрянет ото сна,
И вот тогда госбезопасность,
Припомнит наши имена.