Криптография и свобода

Как я уже отмечал выше, я никогда не состоял в штате банка. Все работы с банком осуществлялись от имени моей частной фирмы ИЧП «Альба», в которой самое главное было – наличие банковского счета. Других признаков предприятия – наличия офиса, секретарши, бухгалтера и вообще какого-то иного персонала, кроме директора, там не было. Но существенно было другое: такая схема взаимоотношений позволяла мне сохранять за собой права интеллектуальной собственности на разрабатываемые программы. Банк финансировал разработку, получал за это право неограниченного тиражирования программ, но у меня оставалась возможность самостоятельной продажи этих программ другим заказчикам. Более того, В.К.Тяпкин неоднократно повторял, что он всячески готов поддерживать мои поиски других заказчиков на TeleDoc, и реально оказывал мне в этом посильную помощь. Ведь самое трудное – объяснить потенциальному заказчику все особенности и преимущества подобной системы, а сделать это можно лучше всего на примере реально работающей системы в реальном банке.

Сколько раз я предлагал TeleDoc Центральному Банку! Не те времена, не те люди теперь там были. «Несертифицировано!» – вот и весь разговор. Чиновники везде одинаковы, минимум перемен, минимум новизны, минимум ответственности. Вообще-то банковская структура должна быть разумно консервативной, но где провести ту грань разумности? Некоторые эпизоды из жизни ЦБ, которые мне пришлось наблюдать, были явно за этой гранью.

Упоминавшаяся выше моя программная система «Криптоцентр-АВИЗО», не имевшая сертификата ФАПСИ, успешно работала уже около 3 лет в двух крупных подразделениях ЦБ: Центральном Операционном Управлении (ЦОУ) и в ОПЕРУ-1. Но навязчивая идея руководства ФАПСИ прибрать к рукам ЦБ постепенно привела к мысли заменить все несертифицированное программное обеспечение сертифицированным. Казалось бы, нет ничего проще: опробованная, успешно работающая программа посылается на сертификацию, проводится ее экспертиза, по результатам которой делаются возможные доработки, устраивающие как экспертов, так и реальных пользователей. Но это – в теории, на практике, в реальной жизни все не так. «Сделаем свою программу и насильно заставим всех в ЦБ ее использовать» – так решило это могучее Ведомство.

ОПЕРУ-1 ломать налаженные технологии и использовать ФАПСИшное творение отказалось наотрез. В конце концов чиновники ЦБ уступили напору этих девушек, обслуживающих счета всех крупнейших государственных организаций, в том числе и самого ФАПСИ. А вот ЦОУ (точнее, его руководство) сдалось, безропотно разломало все что я у них налаживал за эти годы. Потом мне довелось встретить в ЦБ девушку-операционистку из ЦОУ, которая работала с моей программой, и она, чуть не плача, поведала мне о своей новой жизни в условиях ФАПСИшного сервиса.

Ни разу и ни от кого за все мое посткгбэшное время я не слышал положительных отзывов о ФАПСИ. Везде одно и то же: запретить, навязать свое, которое работает хуже, зато сертифицировано. А от ребят, оставшихся дослуживать в этой Конторе, приходилось слышать: «Гниет там народ, интересной работы нет, многие просто спиваются». Зато административного ража, желания «всех пригнуть», подчинить, заставить кланяться – хоть отбавляй. Один раз газета «Московский комсомолец» в коротенькой заметке поведала, что ФАПСИ активно проталкивает идею оснащения всех контрольно-кассовых машин (любимых всеми торговцами ККМ) автоматической системой электронной подписи. Якобы меньше будет уклонений от налогов. А мне сразу представляется такая картина: по какому-нибудь вещевому или продуктовому рынку под ручку с розовощеким милиционером шагает ФАПСИшник с полными сумками. Электронную подпись проверял.

Не было у меня ни малейшего желания идти с системой TeleDoc на поклон к ФАПСИ. Я вложил в нее уйму труда, делал ее с удовольствием, ради удобства людей, ради внедрения своих идей, которым посвятил практически всю сознательную жизнь. Ведь, естественно, никаких криптографических алгоритмов типа ГОСТ или DES я в ней не использовал, только то, что выросло из «Ангстрема-3». Это все хорошо просчитано, основательно проверено, оригинальные криптографические решения. А такие оригинальные решения – это еще один рубеж защиты от потенциального злоумышленника, от различных продвинутых хакеров, научившихся воровать секретные ключи из оперативной памяти компьютера. И теперь объяснять все это чиновникам, мечтающим о контроле за вещевыми рынками?

Сейчас прошло уже почти 10 лет с момента появления первой версии TeleDoc и можно оценить, что же в ней было сделано правильно, а что, наоборот, не выдержало проверки временем и немного порассуждать о перспективах развития подобных систем. На мой взгляд, первая основная особенность TeleDoc – нестандартный криптографический интерфейс. Что это означает?