Криптография и свобода

Криптографическая стойкость – способность шифра противостоять математическим методам анализа – это только одна, хотя и важнейшая характеристика системы защиты. Шифр, как правило, реализуется с помощью каких-то электронных устройств, в которых есть побочные излучения. Да и простое нажатие на клавиши при вводе открытого текста или ключа вызывает миниатюрные звуковые волны, которые могут быть перехвачены чувствительным прибором. Все эти вопросы рассматривались в рамках так называемых специсследований, результаты которых, как правило, приводили к усложнению эксплуатации аппаратуры: требовались генераторы шумовых излучений, специальные звукоизолированные камеры, развязки по сети питания и многое, многое другое. Калькулятор «Электроника МК – 85 С» был хорош еще и тем, что все эти проблемы были в нем минимизированы: есть автономное питание, энергопотребление минимально, а следовательно минимальны побочные излучения. Но когда речь заходила о программной реализации, то, строго следуя инструкциям ФАПСИ, каждый компьютер нужно было в течение долгого времени исследовать на специальном стенде, чтобы выявить все опасные побочные излучения, а затем ужесточить и без того непростые условия работы операционисток из РКЦ. При этом, как правило, в ходе подобных тестов пытались найти хоть какие-то побочные излучения, заведомо считая все их опасными, и не вдаваясь в детали, насколько они опасны реально.

Это все было из разряда требований к военным и важнейшим правительственным линиям закрытой связи. Но здесь, в Центральном Банке, ситуация совсем иная. Защита практически отсутствует, нужно срочно внедрять криптографические методы, а любые контакты с ФАПСИ неизбежно приведут к затягиванию внедрения.

И здесь опять же ЦБ проявил реализм. Программная реализация «Криптоцентр-авизо» в 1992 году реально была внедрена в двух крупнейших РКЦ: Центральном Операционном Управлении и в Оперу – 1. Формально считалось, что кодирование осуществляется с помощью калькуляторов, а «Криптоцентр-авизо» работает в режиме тестирования. На самом деле калькуляторы валялись в сейфах и ни одного дня ими никто не пользовался в течение многих лет эксплуатации «Криптоцентра-авизо». А мне даже пришлось в 1999 году подписывать акт о том, что «Криптоцентр-авизо» стойкий к «проблеме 2000 года». Привет тем, кто придумал эту нетривиальную бизнес-акцию!

Итак, Центральный Банк получил элегантную криптографическую систему при минимальных затратах по времени и стоимости. Это стало возможным благодаря тому, что в течение почти 15 лет велась разработка теории шифров на новой элементной базе, которые позволили создать калькулятор «Электроника МК – 85 С», быстро подготовить систему выработки ключей и всю остальную криптографическую инфраструктуру. Причем не благодаря, а вопреки усилиям руководства ФАПСИ.

Что же касается «эксперта» К. – Бог ему судья. Сильный менеджер в таком деле необходим, одних усилий яйцеголовых математиков-криптографов в нашей стране явно недостаточно. Но после той интеллигентной среды, в которой я существовал всю свою сознательную жизнь, общение по принципам: «не верь, не бойся, не проси», моральный дискомфорт, постоянное ощущение: сейчас обманут, напрягись, не раскрывайся, – показались мне дикими. К., как всегда, занялся окучиванием центробанковских начальников, мне же гораздо интереснее было работать с простыми девушками-операционистками из расчетно-кассовых центров банка. Именно они были уже не абстрактными, а вполне конкретными потребителями моих криптографических идей и программ. И если для них, впервые в жизни услышавших слово «криптография», это слово оказалось с нормальным, человеческим, а не бюрократическим лицом, то я был этому очень рад. Именно они, эти молодые девушки, и являются истинными героинями, спасшими в 1992 году Россию от фальшивых авизо. На их интуиции и ответственности функционировала вся система платежей и до, и после внедрения системы криптографической защиты.

Ну и, наконец, последнее. У читателя, внимательно прочитавшего начало этой главы, неизбежно возникнет вопрос: система защиты авизо была внедрена в Центральном Банке с 1 декабря 1992 года, так почему же тогда г-н Матюхин говорит об «использовании уникальной технологии, разработанной в 1993 году ФАПСИ»? Что за временные чудеса, когда разработанная в 1993 году технология внедряется с 1 декабря 1992 года? Может быть в 1993 году ФАПСИ разработало какую-то принципиально другую технологию? Или же это просто опечатка в тексте?