Крипта

– Да уж, неплохо. Я пять лет назад возглавлял комиссию по аудиту расходов Министерства обороны. И знаете, что мы обнаружили? – Бергман удивленно вздернул брови, словно сделал это неприятное открытие еще раз. – С 1998 года Пентагон не может толком отчитаться за 21 триллион долларов. Не делайте круглые глаза. Не миллиард, а именно 21 триллион!!! У них нет документального подтверждения, куда пошли эти деньги. Во всяком случае, такого, которое аудиторы могли бы принять к рассмотрению. Это к слову об эффективности нашего военного бюджета. Так вот... Получается, что наши глобалисты подготовили площадку для экономической экспансии Китая и, спровоцировав Москву на союз с Пекином, поняли, что не могут ничего этому союзу противопоставить. Это второй фактор в провале их политики.

Но есть еще и третий. Это рост влияния национальных элит в развитых странах.

Здесь, признаюсь, были удивлены все. Хотя, если внимательно проанализировать события последних 10–15 лет, ничего необычного в происходящем нет. Политика вашингтонских неолиберальных глобалистов держалась на всеми признанной гегемонии США, опирающейся на пентагоновские штыки. Но когда выяснилось, что на мировой арене появились Россия и Китай, которые могут оспорить эту гегемонию, очень многие политики в мире стали задумываться, а что же будет с их странами, если Америка по какой-либо причине отойдет на второй план.

– Как на второй план? – спросил Виллиамс недоуменно. – Мы являемся доминирующей силой на международной арене. С развала Советов мы не раз доказывали всем, что победим любого, кто станет на нашем пути. Мы это делали в Югославии, Ираке, Ливии. Везде, где есть наши интересы.

– А так ли это на самом деле? – скептически улыбнулся старик. – Вы слышали такой термин «микромилитаризм». Это когда угасающая империя ввязывается в ненужные, бессмысленные с точки зрения геополитики и экономики конфликты, чтобы показать всему миру, что она еще сильна, что она еще может побеждать хоть в чем-то. На самом деле это признак внутреннего гниения и неминуемой гибели. Так перед распадом поступали все метрополии колониальной эпохи: и Англия, и Испания, и Франция, и Португалия. Так перед распадом действовал и Советский Союз, вторгшись в Афганистан. Так теперь поступаем и мы. Но европейские метрополии властвовали над колониями несколько сотен лет и построили свое благосостояние на выкачанных оттуда богатствах и ресурсах. Советы же, базируясь на идеологии, наоборот, раздавали свои богатства всем, кто заявлял, что готов строить коммунизм. Но и их империя продержалась почти 80 лет. А мы? Получив уникальный шанс стать реальными мировым лидером после развала СССР, мы посчитали себя всесильным гегемоном, новой мировой империей. И сколько мы продержались в этом статусе? 10 лет. До того момента, пока Россия не выбила в Грузии потроха из полоумного выкормыша нашего госдепа. Так что, поверьте мне, мы далеко не доминирующая и, возможно, уже даже не самая мощная сила на мировой арене. И этот факт заставляет национальные элиты Европы и Азии сомневаться в том, что курс, предложенный вашингтонскими глобалистами, является единственно правильным.

Но самое главное в том, что псевдолибералы в построении глобалистской модели не приняли во внимание один очень важный фактор – американский народ. На протяжении десятка лет они полностью игнорировали огромный пласт внутренней реальной экономики, обеспечивающий существование Америки. Это сельское хозяйство, инфраструктура, строительство, переработка, местные торговля и услуги, мелкие средние и крупные предприятия, производящие товары для внутреннего потребления. Целые отрасли в США стагнировали или приходили в упадок из-за того, что глобалисты вкачивали ресурсы в бессмысленные войны за рубежом и через госдолг финансировали рост и международную экспансию мегакорпораций. А ведь за каждым предприятием стоят простые американцы, которым глубоко наплевать на то, что правитель Сирии бомбит поддерживаемых ЦРУ повстанцев. И таких недовольных американцев, судя по результатам выборов, оказалось большинство.

– Как такое возможно? Ведь все наши действия предпринимаются во благо национальных интересов.