Крип

Плакса рыдал, елозя по грязной масляной физиономии пухлыми ладонями. С ним это случалось регулярно, штатный хим-огнеметчик боялся смерти во грехе, а еще больше - огня и кислоты. Грешник, невзирая на тряску, предавался любимому занятию, вышивая на красном светоотражающем жилете очередной символ. Берта не разделяла поверья, что надо поместить на снаряжении девятьсот девяносто девять священных молитвенных строк, то злотворные силы не заметят твою душу и есть шанс попасть в три процента переживших срок Послушания. Как уже троекратная послушница Берта могла ответственно сообщить, что почетная служба Очистки косила всех, не разбирая нашивки. С другой стороны увлечение вышивкой безобидно и богоугодно, а также надежно занимало мысли, что было со всех сторон хорошо.

Савларец задрал отсутствующий нос, являя граду и миру незаживающую язву, которую вынес со своих далеких рудников. Бывший каторжник, разумеется, никогда и близко не был к знаменитым Лунам, но всем рассказывал, что выполз на свет божий из самого глубокого подземелья. Все делали вид, что верили. Савларец явно старался впечатлить новенькую, но получалось, откровенно говоря, так себе. Та как обычно ушла в себя, глядя пустыми глазами сквозь мироздание, как будто видела что-то, неподвластное взорам простых смертных. Ну, или тронулась до потери связи с реальностью.

Девица вообще была головной болью наставников, при этом никто в точности не мог сказать - почему. Да, дикарка с какого-то варварского мира плохо владела нормальной речью, вначале не умела даже по-человечески молиться и ничего не понимала в обыденной жизни. Весь отряд добродушно ржал, пересказывая друг другу, как блондинка старалась в первый раз натянуть химзащитный комбез и противогаз. А еще «Олла» - так девчонка значилась в сопроводительных документах - была угрюмой букой, которая и с кем не дружила и даже не перекидывалась парой слов без крайней надобности. С другой стороны то, чего Олла не знала, тому быстро училась, молилась исправно, а нелюдимость - не порок. Грешник, например, вообще никогда ни с кем не разговаривал, общаясь исключительно жестами. Он считал недостойным осквернять вселенную, в которой пребывал Император, звуками ничтожной речи. Что же до снаряжения, то в Отряде правильному обращению с казенным имуществом учились быстро, как правило не дольше суток.

Бронетранспортер дернуло особенно сильно, так что Пыхарь закашлялся, подавившись дымом свой гнусной трубки, а Доходяга приложился головой сначала о кроншейн, а затем, на противоходе, о кислотный баллон. Сквозь броню опять донесся пронзительный вой сирены, которой Водила расчищал и так свободный путь. Берта вздохнула, крепче взялась за фиксирующий поручень. Вернулась мыслями к новенькой.

Да, причин для особого беспокойства та не давала, Отряд видывал куда более колоритных адептов. Но все же ... Что-то в ней было неправильное. Что-то чуждое и странное. Не угрожающее, а именно странное. Словно девчонка спустилась с высших этажей какого-нибудь шпиля в богатом Улье, а разумом осталась в прежней жизни. Этот выезд обещал стать для Оллы первым настоящим, «боевым», и наставника сильно беспокоила подносчица кислотного реагента. Точнее - отстраненность девушки, ее какое-то незамутненное безразличие к происходящему вокруг.

Зажглась красная лампа над боковой сдвижной панелью, заменявшей транспортеру обычный люк. Значит осталось не дольше пары минут.

Наставница отвлеклась на мгновение, а когда вновь посмотрела на подопечную, обнаружила, что та в свою очередь уставилась на Берту, причем вполне осмысленно.

- Обманул, - неожиданно выговорила Олла, с крепким акцентом, но вполне разборчиво.

В машине было дико шумно, звукоизоляция давно пришла в негодность, однако связь шла через радио и ларингофоны, так что новенькую расслышали все.

- Что? - спросила БоБе, чисто машинально, почти как обычный человек, ни разу не Наставник.

- Он меня обманул, - повторила девчонка, тускло и невыразительно, кутаясь в безразмерный комбинезон, как в теплый плащ. Прорезиненная ткань скрипела и складывалась гармошкой на сгибах. Савларец гнусно заржал, всхрапывая и роняя слизь провалом вместо носа. осекся, перехватив очень мрачный взгляд Берты.

- Так бывает, - столь же ровно и размеренно вымолвил Священник, осенив себя аквилой. - Каждого человека кто-нибудь обманывает. Лишь Император совершенен, был и пребудет, осеняя галактику Самим собой и через себя.

Олла посмотрела на попа диким взглядом и снова ушла в себя, словно развернув зрачки внутрь. Зато крепко вцепилась в противогазную сумку. БоБе вздохнула, чувствуя горячий воздух, процеженный через респиратор. Кажется, какие-то нюансы прояснились. Видимо девчонка в самом деле городская, из вербованых «на доверии». Такое редко, но тоже случалось. Надо полагать, долго в Отряде не заживется.

Священник поднялся, надежно схватившись за поручень, шедший под низким потолком на всю длину отсека. Громко проорал:

- Ну что, братья, надерем жопу злу?!