Крёстный отец «питерских»

Стремление перенестись в восхитительную атмосферу всеобщего увлечения было поддержано и остальными компаньонами. Даже у Толи Чубайса глаза, прикрытые рыжей челкой, разъехавшейся по невысокому лбу, сделались как у нашкодившего кукушонка, передавившего в чужом гнезде все яйца. Он быстро и невинно заморгал белесыми ресницами, тем самым подчеркивая свое разительное сходство с юным тощим поросенком, поднятым за лапу нехозяйской рукой.

Тут из-за стола, видимо, охваченный общим порывом, поднялся четвертый, сперва не опознанный мною бородатый собутыльник, который разворотом анфас и архитектурой своего живота совпал с портретом пламенного сопредседателя «Народного фронта» Петра Филиппова. Куда он собрался, к дамам или в туалет, неведомо, но распахнутой молнией на брюках Петя довольно бесцеремонным способом бесспорно пытался доказать соседкам свою привлекательность. В это время перед ним прошмыгнула кошка черного цвета – приживалка местной кухни. Несмотря на подпитие, Филиппов двигаться через невидимый барьер, воздвигнутый ритуальной киской, вмиг раздумал. Полагаю, он был суеверен, как все мошенники и дипломаты.

Внезапное появление в кафе этого нардеповского персонажа прервало неотвратимо надвигавшуюся пьяную волнительно-романтическую стыковку с соседним столом. «Пуделисты» с радостными возгласами переключились на вошедшего, вмиг утратив интерес к осуждающе-недоумевающим женщинам. Один лишь Филиппов, по инерции приняв эстафету, дополнительно предложил обсудить еще приемы отделения нарядов от женского тела. Причем, насколько можно было понять, Петя не был в таком важном деле идеалистом и допускал применение грубой физической силы даже при условии, когда сам процесс распрягания партнерши не доставлял ему никакого удовольствия. Филипповская тема поддержки у друзей не нашла. По всей видимости, ввиду их нежелания заниматься подобным делом в рабочее время. Однако длинная женщина все же отреагировала на Петин пассаж пожеланием ему сотоварищи покоиться на двухметровой глубине под кроной липы или березки. Такое место она считала лучшим для любого из них.

Опоздавший зачинатель ужина в обед был под стать остальным: из числа наиболее ярких представителей фракционных групп и завсегдатаев мест постоянных депутатских перекуров. Своим активным коридорным болтанием он связывал, как вонючей веревкой, мнения и корпоративные интересы большинства противоположных разгильдяйских формирований «нардепов».

По постоянно оживленному виду, сильной забородавленности и деловой озабоченности этот парень очень походил на молодого гамадрила, виденного мною как-то в сухумском обезьяннике. Только у нашего была совиная голова грязно-желтой масти, как вылинявшее современное украинское знамя, с носом и подбородком, созданным Всевышним разве что для раскалывания лесных орехов. Он состоял членом «Общества зеленых» и, по всей видимости, из уважения к матушке-природе пытался вести экологически чистый образ жизни. По крайней мере, не стриг волосы повсюду, где они росли, имел запах, также напоминавший мне сухумский питомник, и выпирающие даже из-под бороды, схожей по виду с американским бизоном, прекрасно развитые челюсти, по мощности которых можно было заключить, что этот человек всю жизнь жрал лишь сырое мясо. В общем, он был самый волосатый субъект, каких мне приходилось встречать, с могучим по числу лет от рождения интеллектом, поэтому никаких глобальных реформ не предлагавший. Все разговоры на экономические темы поддерживал с убедительностью рассуждений о красках отродясь слепого. Больше любил вещать о фундаментальном камне у себя в печени то ли в почке. При этом всегда ослепительно улыбался, словно агент ходячей рекламы по продаже вставных челюстей. Возможно, такая изысканная манерность позволяла ему самому легко отыскивать местонахождение своего рта среди бизоньей бороды, чтобы влить туда что-нибудь и вбросить закуску. Сколько раз я с ним встречался – он был всегда вне себя от радости. Может, поэтому я его фамилию так и не запомнил.

Как-то в порыве разоблачительной искренности он поведал мне мимоходом о своем додепутатском изгнании из торговли за плутни. Поэтому теперь «волосатый» плотно крутился со своими идейками вокруг ленсоветовской комиссии по торговле, сильно интриговал когда-то уволившее его руководство торга и симулировал исполнение всяких комиссионных поручений.

Обедающие, судя по всему, ждали его появления, несмотря на алкогольно-антуражное раскрепощение своих похотливых желаний. После взаимных теплых похлопываний с разных сторон и диких радостных восклицаний, вероятно, свидетельствующих о возбуждении при виде друг дружки, они тут же сгрудились вокруг своего стола, сдвинув бороды, сомкнув челюсти, лбы и челки. Их нетрезвость, как ни странно, вовсе не помешала в сжатых выражениях изложить громко и внятно на весь зал дерзновенную идею завтрашнего свержения Собчака с трона председателя Ленсовета. Мне не нужно было прислушиваться, ибо невозможно стало не услышать детального планчика подпитых заговорщиков.