Крёстный отец «питерских»

Мне стоило большого труда убедить Собчака не носить с собой пистолет, доказывая, что применение оружия, да еще неумелое, все равно исключено по соображениям нежелательности случайного убийства очередного соискателя личной встречи. Однако, жена «патрона» продолжала сильно и перманентно драматизировать обстановку, вдруг, ни с того ни с сего, уверовав, что и на нее все хотят напасть. Поэтому пришлось для временного успокоения обоих подарить каждому по газовому баллончику и предложить иногда использовать как личную охрану специально подобранных офицеров-десантников из военного Института физкультуры. При этом я ломал голову, раздумывая, как же со стороны будет выглядеть в кругу внушительных телохранителей еще пока любимый всеми Собчак. Ибо мне казалось, что защищать его от избирателей еще рановато, хотя встречаться с ними, как я видел, он уже не желал.

Давление жены становилось все более истеричным, поэтому в один из вечеров «патрон» сам решил посмотреть на этих «профи» из институтского Центра рукопашного боя, возглавляемого офицером ВДВ Павлом Закревским, которому я заранее сообщил время нашего приезда и порекомендовал подготовить небольшую программу, на жаргоне десантников – «показуху», а заодно свежие веники с паром в тамошней бане.

К слову сказать, Собчак повадился париться в разных так называемых «эксклюзивных» банях после того, как его крепко напугал профессор Кулик, к которому мы с Валерием Павловым обратились, чтобы он, будучи специалистом в области болезней сердца, осмотрел «патрона».

Чуть отвлекаясь, замечу: этот эскулап сам появился в Мариинском дворце и решительно остановил шагавшего по коридору Собчака. Тогда это было еще возможно, ибо все демонстрировали пламенный «демократизм», полагая, что только в подобной доступности он весь и должен заключаться. Профессор-кардиолог, бегло представившись, пытался походя поведать «патрону» о своем знакомом, каком-то южнокорейце, «приятеле президента Ро Дэ У» по имени доктор Юнг, который якобы «дает» 300 миллионов долларов на строительство «Центра передовых медицинских технологий» при клинике этого Кулика на Северном проспекте в районе Поклонной горы, где сей профессор уже подобрал площадку, понравившуюся его юго-восточному компаньону.

Такая новомодная и, как правило, не соответствующая основной профессии, но по-кавалерийски лихая бесшабашность громадья частных инициатив уже перестала кого-либо удивлять, поэтому Собчак, отступая к двери своего кабинета, делал вид, что внимательно слушает настырного лекаря, а затем, ловко нырнув в тамбур, мгновенно забыл об авторе проекта, спихнув его на произвол помощников. К чести изобретательного Кулика, такое «гостеприимство» Собчака его вовсе не обескуражило. Полагаю, это была домашняя заготовка, ибо он тут же мне заявил, что внешний вид «патрона» заставляет желать лучшего, и по его, как специалиста, мнению требуется срочное тщательное обследование собчачьего сердца, какое возможно лишь в руководимой им клинике. Сделав такое заявление и понагнав еще какой-то кардиологической жути, доктор, уверенный в продолжении встреч с Собчаком, с достоинством удалился, сунув мне на прощание в руки свою красивую визитную карточку.

В тот же вечер, мысленно аплодируя сообразительности профессора, я с улыбкой доложил о его «открытии» Собчаку. «Патрон» неожиданно переполошился не на шутку и сразу же дал указание срочно договориться обследоваться у Кулика в любое удобное для врача время. На другой день, осматривая «патрона», доктор Кулик сумел не только втолковать ему идеи и пожелания южнокорейца Юнга, но и, учитывая сверхмнительность Собчака, насмерть перепугал своего высокопоставленного пациента вкрадчиво-доходчивым разъяснением результатов обследования, предопределивших необходимость их следующих постоянных встреч и даже будущую нужность операции на сердце. Несмотря на уверения в несложности, этакой «косметичности» хирургического вмешательства, Кулик, видя жажду «патрона» как можно дольше хорошо пожить именно теперь, рекомендовал сделать эту операцию за границей, где она, по его словам, будет стоить пустяки – около 30 тысяч долларов, и более недели в постели Собчака не задержит.

Стало заметно: «патрон» растерялся не только от приговора врача, но и от суммы за спасение, которую тогда достать ему еще было трудновато, поэтому откровенные намеки хитрющего эскулапа о способности доктора Юнга все устроить бесплатно принял благосклонно, так как считал, что не возвращаются лишь самим истраченные деньги да сбежавшие от надоевших мужей жены. А всей своей собственностью Собчак очень дорожил, поэтому тратиться не любил.