Крёстный отец «питерских»

На этапе перехода страны из одних рук в другие, при торжестве повального безумия, пропаганда человеконенавистнических «демократических» идеек уже вовсю бушевала даже на районных депутатских слетах. Среди разных выплеснутых на поверхность, а потому видимых всем пороков и искренних заблуждений лишь свою убежденность в необходимости продолжать начатое дело разрушения и разграбления страны «демократы» и прочие отпочкованные ими «реформаторы» сохраняли в полной неприкосновенности. К ней они стремились не прикасаться, дабы не подвергать правильность грабежа даже сомнению. Возбуждаемые взмахами крыльев быстро летящего времени, они продолжали бездумно громить все на своем пути к какому-то «рынку». Осмысление будущего методом использования даже элементарных знаний и накопленного человечеством опыта было признано всеми «реформистами» самым ненадежным средством для строительства «светлого завтра» и потому без всякого сожаления отброшено. «Демократы» решили: народ нужно не просвещать и подготавливать к грядущим переменам, а просто «освобождать», поэтому демпресса, задыхаясь, наперебой стала убеждать, что люди окажутся вмиг счастливыми, как только получат возможность свободно и постоянно испытывать страх за завтрашний день. При этом все, кто во что горазд, экспериментировали над жителями города, тем самым внося свою персональную лепту в чинимые измывательства и обман околпаченных избирателей. Именно тогда кто-то выдумал расхожий лозунг, что будто бы наша страна очень нуждается и «радикальных реформах», только в каких конкретно – никто не говорил.

В итоге жизнь большинства населения оказалась более чем жестокой, ибо народные избранники, как они сами пояснили, пытались улучшать ее во имя какого-то, схожего с навязчивой идеей, «прогресса» за счет реформирования созданных ими же ужасающих неурядиц, хотя любому было ясно, что организованный «демократами» беспорядок не может способствовать вообще никакому прогрессу, так как нет страшнее врага для него, чем сам беспорядок. Демгазетки предлагали наперебой поддерживать в народе возбуждение, которое, по мнению демпропагандистов, должно было сильно ослабить правительство СССР. Причину же самой начавшейся разрухи и обнищания рекомендовалось валить на партию, чем добиваться ее полной дискредитации в глазах озлоблявшегося населения. В «демократиках» поражала одна свойственная почти всем им черта: стоило только любому из них «выйти в люди» и получить депутатский мандат, как человек тут же начисто забывал о своих обещаниях вместе с желанием подавляющего большинства избирателей не расставаться с социализмом и смело, но без шума бросался в строительство неведомого никому, а потому чуждого всем первобытного капитализма. Было понятно, что без общего дирижера подобные метаморфозы происходить не могут.

«Реформаторы» восторженно любовались производимыми ими разрушениями и собственным невежеством. Правда, все разрушалось не так быстро, как они того хотели, ибо средства защиты страны были колоссальны.

Собчак блаженствовал в безнаказанной несправедливости и продолжал отдавать на службу «реформации» всю убедительную яркость и пылкость своих речей, подбадривая себя результатами этой деятельности по уродованию города и искажению умов. Проворству и предприимчивости его в этом направлении уже никто не мог помешать. Народ же, словно по заданной программе, становился все более безучастен и пассивен.

Управление городским хозяйством разваливалось на глазах, как разъедаемая кислотой ткань. Новая районная администрация полностью игнорировала команды и приказы городских организаций, так как исполнять их еще не умела. Вот почему ярко вспыхнула кем-то подброшенная в этот пожар идея самостийности, и районы вдруг разом захотели отделиться от города (?!). Из Кронштадта доходили упорные слухи про группу депутатов, выдвигавших требование об организации там вольной территории на манер Сейшельских Островов и обязательном выводе всех советских войск, которые, видите ли, «будут вредить дальнейшему укреплению независимости» вольных островитян и поэтому станут рассматриваться ими в некотором смысле как оккупационные (?!). Кронштадтского депутата, который донес это известие Собчаку, «патрон», словно психиатр, долго и пристально разглядывал в упор, явно подозревая, что тот не в себе.

Вместо подготовки к зиме и организации других важных и нужных жителям района дел, местные власти увлеклись разным псевдоэкономическим блудом. Районы стали, словно опарышами, кишеть всякими невесть кем и для чего придуманными «обществами», «ассоциациями», «концернами» и другими сомнительными новообразованиями. Чиновники районных администраций жгуче возжелали извлекать прибыль из каждого участника этой бестоварной ярмарки тщеславия.