Крёстный отец «питерских»

Вокруг склеенных пустомельством многофигурных композиций расхаживал, полизывая краешек своей тарелки, грядущий достойный представитель так называемой партии «Выбор России» (ВыбРос). Этот будущий член Государственной Думы (ГД – так именовались в свое время грубые ботинки, выдаваемые ремесленникам. – Ю.Ш.), презрев забывчивость устроителей, его не пригласивших, приперся сам в темном костюме стиля клерка тридцатых годов поверх застиранной исподней рубахи рабочего вида. Слегка опрометчивый наряд венчали вконец растоптанные, светлые в прошлом кроссовки, одетые почему-то не на босу ногу, а с пестрыми носочками, и маленькая засунутая под мышку деловая папка, напоминавшая по цвету и покрою кобуру табельного милицейского оружия. Завтрашний госдумовец, еще не достигший обыкновения спокойно, не обращая ни на кого внимания, наедаться, будучи незваным, на повсеместно закатываемых «демократами» банкетах, молчаливо хмурился и смачно икал, занимаясь исключительно навязчивым самонаблюдением, сильно мешающим любому человеку сосредоточиться на удовольствии. Видимо, этого типа пока не очень возбуждали осознание изысканности предложенных деликатесов и новизна бесплатных ощущений субъектов, внезапно попавших в тенеты азарта обильных гурманистических утех. Его же коллеги, наделенные кроличьей неугомонностью, вскоре эти халявные застолья возведут в ранг жизненного кредо и назовут их «презентациями». Там они научатся очень быстро, но без эмоциональных всплесков поглощать пищу, ибо усвоят, что людям с уравновешенной психикой и стойким торможением свойственно замедленное возбуждение, в итоге, вместо удовлетворения, приводящее к нарастанию чувства тревоги.

Между тем «демократические» гости стол окончательно опустошили, поэтому торжество подошло к логическому завершению. Представители носителей бредовых идей, легко умещавшихся в головах только тех, кого можно было одурманить отсутствующим величием, стали неохотно разъезжаться….

Эпилог

Время тонет в тумане прошлого.

Дух золотого тельца, выпущенный «демократами», как джинн из бутылки, за короткий срок обезумел и разложил сознание многих, растворив и уничтожив все культурные, а также иные жизненные приоритеты и ценности.

Под шумок всеобщей эйфории Собчак, поначалу строго закамуфлированный советскими опознавательными знаками, изуверски оглупляя идеологию социализма, сумел-таки почти незаметно заложить социальную взрывчатку под наш город. На его публичных выступлениях вряд ли кому приходило в голову, что всем таким «концертам» предшествовали репетиции, ибо на самом деле он обладал даром актера, игра которого оценивалась лишь в гримерной, поэтому всегда не гнушался и не трусил привирать так сильно, как человек, уверявший окружающих, что помнит момент своего зачатия. Редко кто из обычных людей рискнет похвастать такой памятью. Пожалуй, это качество он приобрел еще в университете, где формировал будущих законников для обиходных нужд социализма, приучая их к бездушному служению у шатких и грязных весов Фемиды. При этом не случайно позабыв растолковать своим ученикам общеизвестно расхожее: стремительный рост преступности – это естественная реакция не только пасмурных лиц, с явными признаками дегенерации на узком челе, но и обычных нормальных людей на ненормальные, резко изменившиеся условия жизни.

Что же касается привнесенных из студенческих аудиторий в политическую жизнь педагогических приемов, то тут из всего обширного арсенала академических средств Собчак усвоил лишь восхваление с большим воодушевлением достоинств своего ремня, одновременно восхищаясь воспитательным значением классической розги в сочетании с неэмоциональным выкручиванием ушей. Таким образом, этот поклонник Люцифера на самом деле только временно впал в «демократическую» ересь, чтобы затем прекрасно вписаться в идеологическую доктрину Запада, тем самым совершив скорую, весьма своеобразную эволюцию от активного коммуниста до криминализированного, заурядного, но крупного феодального капиталиста с отвратительным духом высокомерно примитивного аристократа, фарцующего городской недвижимостью и государственной территорией.

Этот барьер преодолел не только наш беспринципный, почтенный жуир, которого всю жизнь манили лишь деньги да аромат духов с шелестом одеяний «перезрелых вишен». Подобная перелицовка произошла почти со всей сворой мастеров разговорного жанра, перекусивших ленточку «перестройки», чтобы затем под ликование духовых оркестров поделить меж собой народную собственность и превратить державные покои вместе со страной в «общаковый», смрадный лупанарий. Нельзя считать всенародной целью желание нескольких собчаков стать сверхбогатыми за чужой счет. Поэтому то, что происходит вокруг, по сути – обычное ограбление.