Крио Ген

Будто не заметив его ремарки, офицер продолжал:

— Вывести из первого криосна так никого и не получилось. Из нового криосна вышли девяносто восемь процентов испытуемых.

— Хоть что-то.

— Эксперимент NG2.1 подошел к концу. Подопытный допрошен, взято официальное разрешение, и теперь у нас развязаны руки. После перезапуска они не будут блокировать друг друга. Нам же ИИ позволит сделать огромный скачок в исследованиях.

— Да, я знаю. Присутствовал на допросе.

Офицер удивленно приподнял одну короткую бровь.

— Крио Ген выжил вопреки всему. И это при таких-то повреждениях мозга. Кто мог это предвидеть, когда мы начинали эксперимент? — В свойственной ему манере, он нахмурил брови и задумался. — И просил ведь не быть с ним таким жестоким, он этого не заслужил. Или на то были причины?

Офицер на секунду завис, поднимая какую-то информацию, которую видел только он.

— Судя по техническим отчетам, объект начинал догадываться, что им манипулируют и ему лгут. Группа допроса решила действовать агрессивно, дабы боль утраты затмила вопросы аналитического характера. Если бы объект догадался, что мы не те, за кого себя выдаем, миссия была бы провалена. Также ситуацию усложнила девушка. Закон о коррекции долговременной памяти запрещает нам проводить повторную манипуляцию с памятью объекта.

Старик удобнее устроился в кресле и уже совсем другим голосом задумчиво произнес:

— Да, она удивила меня. Не могла же эта связь сохраниться за пределами памяти. Это действительно странная случайность. Но эта случайность в итоге нам сыграла на руку.

— Со слов Перцептрона, это не случайность.

Старик удивленно крякнул.

— И действительно. Как может быть случайностью, что в почти двухсотмиллионном мегаполисе они опять нашли друг друга. — Он замолчал, а затем мягко спросил: — Гроу, ты представляешь, как мне сложно принимать такие решения?

Офицер знал, что старик любил поболтать, и часто столь формальный доклад под конец перерастал в такую неформальную беседу. Наверно, за это Гроу Лон и любил так эти доклады. Возможно, за это главу корпорации любили все ее служащие. За человечность и мудрость.

— Уверен, что нет, — все так же четко произнес офицер.

— М-м, конечно. Наш мир так сложен и многогранен, что каждое новое решение дается мне все тяжелее и тяжелее. Было бы так просто, если бы все было белое и черное, тогда я с уверенностью принимал каждое решение. Но прошло столько лет, а как старик Айзек не был уверен в своем решении, так и я колеблюсь, как лист на ветру, хоть это вовсе не входит в мои обязанности. Принцип наименьшего зла — так его называют. Но как может быть легок принцип, в котором и так заложено зло изначально, пусть оно и малое? Зло всегда будет оставаться злом. Сегодня малое, а завтра нет.

Он остановился и тяжело откашлялся, затем отпил из стакана воды и продолжил:

— Ведь возьмем ситуацию с NG2.1. Ты заметил, как много моральных противоречий в этом эксперименте?

Офицер все так же стоял на месте. Он знал, что вопрос риторический, поэтому можно промолчать и просто ждать, когда старик продолжит свой монолог.

— Ведь с самого начала и до конца они преследуют меня на каждом шагу. Вдумайся только. Мы обманываем Крио Гена — чистейшей души человека, обманом берем у него подписи, чтобы обмануть законы, к которым сами же, по сути, приложили руку. Мы хотим сделать из него гибрид человека — ИИ, потому что только так мы опять можем обойти проклятые законы Сингулярности. Мы манипулировали Крис, пользуясь ее любовью к отцу, чтобы получить нужную информацию и выставить предательницей перед Крио. Мы пожертвовали жизнью Крио Гена, его любовью к Крис Лав, стерли им память, и все это для того, чтобы спасти человечество. Выбор вроде очевиден. Вот оно — наименьшее зло! — Он вздохнул. — Безумие! Мы разъединили две души, которые нашли друг друга вопреки всему, а мы опять мешаем им. Потому что так надо. Потому что это наш единственный шанс спастись. — Старик резко окончил фразу и задумался. — Кстати о законах, Гроу. Вот ты, например, знаешь мою фамилию?

Офицер отрицательно помотал головой. Такая резкая смена темы его удивила.

— Нет, сэр.

— Ха! Я так и думал. Наверно, никого и не осталось, кто помнит ее. Но история действительно интересная.

На его лице появилась улыбка, а в голосе зазвучали ностальгические нотки.