Криминальный симбиоз

— Так пиши дальше: На полу разбросаны вещи покойного в виде фотографических открыток и каких-то записей. Иван молча поднял с пола пожелтевший от времени листок и прочитал: — Боевое донесение командира второго взвода РПТР, лейтенанта Василенко Н.В. о безвозвратных потерях второго взвода, четвертой роты, триста сорок третьего мотострелкового полка от 24 мая 1942 года.

— Это тоже Васильевич, записывать? — спросил Щеглов.

— Ты что Щеглов, будешь мне весь архив Министерства обороны переписывать? Пиши то, что я говорю. — На столе места преступления стоит бутылка с прозрачной жидкостью. Предположительно водка. На этикетке металлического цвета бутылки надпись золотыми буквами «Царская охота». Во, видал — Щегол, какую водку нужно пить! Рублей триста, а может и пятьсот бутылочка такая стоит! Дальше пиши! На столе на алюминиевой подставке в виде «ромашки» стоит чугунная сковорода с продуктом питания. Предположительно жареный картофель.

— А, это зачем писать Иван Васильевич?

— А, чтобы капитану Петроченко тоже была работа. Пусть наш уважаемый эксперт устанавливает жареный это картофель или пареная тыква.

— Прикалываешься Селезнев? — подал голос Петроченков, опыляя дактилоскопическим порошком бутылку кисточкой в поисках отпечатков пальцев.

— Я Василий Петрович, исполняю служебные обязанности и долг старшего оперуполномоченного убойного отдела. Так, пишем дальше, не расслабляемся: На столе в алюминиевой суповой тарелке находятся продукты питания. Судя по внешнему виду это маринованные опята с репчатым луком и подсолнечным маслом.

— Ты что Васильевич, эксперт? А может это бледные поганки с луком порей в машинном масле «Шел»? — подколол эксперт Селезнева.

— Я Василий Михайлович, как тот чукча — что вижу, о том и пишу. А вижу я маринованные грибы! Вижу водку! Жареную картошку и понимаю, что здесь ужинали и беседовали два человека. Приятно беседовали, выпивали вкусную водовку, закусывали ее вкусными грибочками. А потом неизвестный вытащил ствол, и хлоп — убил Александра Петровича одним выстрелом прямо в лоб. Просто так — хлоп и убил! Убил, отставного майора Афанасьева. Афганца. Героя. Председателя поискового объединения «Дог». Убила сука, моего друга, а мне вот вместо того, чтобы искать эту тварь приходится писать про жареную картошку. Про опята, которые я с ним собирал вот этими руками. — завелся Селезнев. Иван, расстроенный убийством друга начал набирать обороты. Чтобы успокоиться он достал сигарету и, несколько раз нервно чикнув зажигалкой, закурил, с жадностью затягиваясь.

— Это Петроченков, мой друг! Я его знал с детства. Я на флот ушел, а он в армию. Он в афгане воевал, а я ходил в дальние походы. Он майор запаса, а я еще капитан полиции. Через два года мне уходить на пенсию, а я, как был капитан, так капитаном и останусь. А сейчас Петроченко, лежит мой друг на ковре с дыркой в голове, а я не знаю, кто и за что его убил. За что можно убить человека, если он никому кроме добра ничего не делал? Он по лесам, полям и болотам искал бойцов погибших во время войны. Он восстанавливал имена героев! И что за это его надо было убивать? Что за день сегодня такой? Я яйца с утра обварил чаем, теперь друга убили! Кто мне скажет, за какие грехи мне выпали такие испытания?

— Это Иван Васильевич, наверное, магнитные бури, — тихо сказал Петроченков, собирая улики в целлофановые пакетики. — Вот к примеру, если мне приснился сон, что я с кем-то занимаюсь сексом значит из дома хоть не выходи вообще. Бери бюллетень и сиди, жди неприятность. И то все равно, что-то поганое, но обязательно случится. Ты вот Иван себе яйца чаем обжег, это явно был тебе знак, что будет какая-то неприятность. Вот она и случилась…

— А мне товарищ капитан, если говно приснится, то это всегда к деньгам. Или зарплата или на улице просто так найду, — сказал старший лейтенант Щеглов. Это точно к бабке не ходи. Несколько раз проверял…

— Так мужики, что расслабились. Работаем дальше.

Иван Васильевич продолжил диктовать описание места преступления, а в эту минуту все улики и образы вещьдоков, он как бы вкладывал в маленькие ящички своего мозгового секретера. После, как все оперативные действия будут закончены, он включит свой мозговой компьютер и, начнет по крупицам выстраивать логическую цепочку преступления. Иван ходил по комнате, монотонно читая, как по заученному текст описания места преступления, который должен был войти в уголовное дело. Это было нужно, и он всегда делал это с максимальной щепетильностью, чтобы потом не искать в деле нужных деталей и не возвращаться на линию старта снова.