Крик в ночи

Он снова посмотрел на Пилар, прищурив теперь другой глаз. Пилар тряхнула головой.

– Ничего себе заявочки!

– А что? Или не найдется? Почему-то мне кажется…

– Мало ли что тебе кажется.

– Так есть или нет?

– Допустим, есть. Неужели ты думаешь…

– Да ладно. По чуть-чуть.

– Нет уж, извини, Питер, но это…

– А почему нет? От простуды самое оно.

– Откуда ты знаешь?

– Я русский. Это многое объясняет, – Питер поднял указательный палец. – И потом… это самое… исключительно в медицинских целях…

Пилар вздохнула и покачала головой, укоризненно глядя на Питера.

– Ладно, средство действительно хорошее, знаю…

Она ненадолго вышла из кухни, а когда вернулась, поставила на стол бутылку с этикеткой на каком-то иностранном языке, потом достала из буфета два небольших стаканчика.

– …Но только по чуть-чуть. Исключительно в медицинских целях.

– Само собой, caro mio! – воскликнул Питер.

– Ну, тогда уж mia cara, – с улыбкой уточнила Пилар. – И это по-итальянски.

– Правда? – Питер выглядел заметно сконфуженным. – Ты знаешь итальянский?

– Да уж получше, чем ты испанский.

Водка обожгла горло, во рту возник противный привкус, но почти сразу по телу стало распространяться приятное тепло. Я и правда почувствовал себя куда лучше. Питер, видимо, тоже.

– Ух, здорово! – проговорил он. Пилар усмехнулась.

– Не сомневаюсь.

Питер посмотрел на нее, чуть склонив голову.

– Тогда повторим?

– Ну уж нет! – схватив бутылку, Пилар поспешно убрала ее со стола. – И выметайтесь отсюда. Вам переодеться надо…

Мы вымелись.

* * *

Бумажный самолетик опустился передо мной на парту. Шел урок физики. Учитель мистер Тэлбот что-то писал на доске, повернувшись спиной к классу. Воспользовавшись этим, я развернул послание, поскольку ничем иным сложенный самолетиком листок бумаги быть не мог. И от кого, сразу стало понятно: на листке было что-то написано по-русски. Уже некоторое время я учил этот язык с помощью Питера. На рождественские каникулы мы собирались в Москву, и Питер сказал, что без этого нельзя, его мама не говорит по-английски. Вот только развернуть-то я развернул, да прочитать не успел. Мистер Тэлбот неожиданно возник прямо надо мной.

– Та-ак, – протянул он. – Полагаю, что-то важное, мистер Стэмфорд…

Он взял у меня листок и многозначительно кивнул.

– …Ага. К тому же совершенно секретное. Мистер Уильямс… – теперь он обернулся и смотрел на Питера, сразу же склонившегося над своей тетрадью, – …надеюсь, вы помните, что у нас урок физики, а не русского языка.

– Да, сэр, – отозвался Питер. Мистер Тэлбот снова кивнул.

– Замечательно. В таком случае идите к доске и продолжите там, где я остановился.

Отказаться было невозможно. Печально вздохнув, Питер встал и поплелся к доске. Мистер Тэлбот положил листок в карман.

– Верну после занятий, – сказал он мне, возвращаясь к своему столу.

Питер тем временем осмотрел написанное, немного подумал и заскользил мелом по доске.

– Боюсь, мистер Уильямс, – снова заговорил учитель, – вы ошибаетесь.

– Нет, сэр, это вы ошиблись, – отозвался Питер. – Вот здесь…

Он показал мелом.

– …Так что, я просто продолжил за вами. А на самом деле должно быть так…

Питер стер последнюю часть выкладок физика, написал поверх другую формулу, зачеркнул только что написанное им самим, добавил еще одно действие и подвел итог. Казалось, мистер Тэлбот даже слегка сконфузился. Подойдя к доске, он внимательно проверил расчеты и пожевал губами.

– Ну-у, что же… – медленно протянул он. – Должен признать… вы оказались правы… на этот раз. Можете идти.

Питер направился к своему месту.

– За доблести я чтил его, но он стал властолюбив, и я убил его, – вполголоса проговорил он, оглядев класс, и подмигнул. Мистер Тэлбот, однако, расслышал. Он заулыбался.

– Это, конечно, похвально, мистер Уильямс, что вы цитируете Шекспира. Но было бы еще похвальнее, если бы на моих занятиях вы цитировали что-нибудь поближе к изучаемой нами науке. А тут у вас далеко не все в порядке, о чем красноречиво свидетельствует последняя контрольная.

Прозвенел звонок.

– Что ты мне написал? – спросил я, подойдя к Питеру, собиравшему свои тетради. Он махнул рукой.

– Теперь уже не важно. Собственно, как раз о том, что Тэлбот ошибся.

– Здорово ты его…

Обернувшись на голос, я увидел Эрика Чапмана, неожиданно оказавшегося возле нас. Питер явно не сразу понял, о чем речь, потом махнул рукой.

– А, ерунда.

– Слушайте, парни… – внезапно продолжил Эрик, посмотрев в мою сторону, потом снова перевел взгляд на Питера, – приезжайте на мой день рождения… В субботу… Буду очень рад вас видеть…

– Куда? – машинально спросил я.

– В наше поместье, – воодушевленно отозвался он. – Тут недалеко…