Крестовый перевал

Дверь глухо закрывается, обозначая границу между нашими мирами. Я не спешу спускаться вниз. Пару минут стою на площадке, курю.

И слушаю, как Серафима плачет в прихожей…

Я ее отлично понимаю. Они с Андреем любили друг друга больше жизни, и у них, несомненно, получилась бы отличная семья: крепкая, дружная, счастливая.

Не сложилось. Вместо свадьбы — такое известие и сбивчивые рассказы сослуживцев: операция на перевале, затяжной бой с многочисленной бандой, сход лавины… И никаких следов, несмотря на долгие поиски спасателей. Все погибшие найдены и подняты из ущелья. А трое канули в неизвестность: капитан Ткач, сержант Дёмин и рядовой Синица.

Признаюсь, Серафима мне очень нравится.

Правда, «доброжелатели» тут же оглушат язвительным шипением. А как же холостяцкие убеждения с незыблемым принципом независимости? И куда же подевался твой здоровый цинизм, презирающий всю эту любовь-морковь, придуманную евреями, чтобы денег не платить? И что с продвинутой теорией о том, что быть клиентом элитного борделя во сто крат приятнее и выгоднее, чем содержать жену?…

На самом деле все просто. Истина заключается в почтительной дистанции между мной и Серафимой, по-прежнему носящей статус «невесты лучшего друга». Поэтому симпатия и прочие сентиментальные сопли имеют место быть на расстоянии в несколько широких шагов. Я впервые обнаружил, что по-доброму завидую Андрюхе за пару лет до его исчезновения. И завидую до сих пор. Увы, но в моей жизни таких женщин, к огромному сожалению, не было.

Серафима тоже относится ко мне по-особенному: всегда с радостью соглашается на встречу, когда я наведываюсь в родной город; безупречно добра и приветлива; искренне грустит, провожая меня из отпуска в обратную дорогу.

Тем не менее мы — всего лишь хорошие друзья.

Возможно, кто-то посчитает это излишней принципиальностью или простой глупостью. Но мы с ней именно такие. Такие, вследствие того, что меня с Андреем связывала НАСТОЯЩАЯ ДРУЖБА, а ее — НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ.

Нам с Серафимой не хватает друг друга — и оба это чувствуем. Но останемся только друзьями до тех пор, пока не получим исчерпывающих доказательств того, что хранить верность больше некому.

Есть и еще одна проблема. Правда, несоизмеримо меньшего масштаба, чем вышеописанная. Однажды — год или два назад, я случайно услышал несколько фраз из разговора Дарьи Семеновны с Серафимой. Помнится, я дымил у открытой балконной двери, а женщины колдовали на кухне — готовились поминать Андрея. Помешивая что-то на скворчащей сковородке, тетя Даша полюбопытствовала:

— Замуж-то, голубушка, не надумала?

— За кого? — опешила девушка.

— Как за кого? Неужто достойных мужчин нету? Вон погляди-ка на Павла. Чем он тебе не гож?

За подобную рекламу я готов был объявить Юркиной тетке благодарность с занесением в личное дело.

А Серафима, вздохнув, сказала:

— Павел — замечательный человек, но…

— Что ж в нем не так? Или у тебя уже кто-то есть на примете?

— Нет у меня никого. Не в этом дело.

— Так в чем же?

Помолчав, девушка тихо сказала:

— Я поклялась, Дарья Семеновна, когда пропал Андрей… что никогда больше не свяжу свою жизнь с человеком их профессии. Поймите меня правильно — это не капризы…

Плач за дверью стихает.

Докурив сигарету, я неторопливо спускаюсь вниз и направляюсь домой.

Когда до полуночи остается четверть часа, а до старой пятиэтажки на Белоглинской не более двухсот метров — я решаю выкурить последнюю на сегодня сигарету. Остановившись, шарю по карманам. Щелкнув зажигалкой, слегка разворачиваюсь, прикрывая ладонью пламя от легкого ночного ветерка. И внезапно замечаю на противоположной стороне две мужские фигуры.

Осторожно всматриваюсь…

Какая прелесть. Неужели те же — из арки? Или другие?…

В любом случае эти «случайные» встречи начинают меня раздражать.

Глава третья

Россия, Москва

Наше время

Более месяца Юрка целенаправленно подбирал подходящую контору для воплощения в жизнь разработанного плана. Важнейших критериев для отбора было несколько. Во-первых, жертва будущей экспроприации должна находиться как можно дальше от Саратова — от места постоянного проживания пятерых подельников. Во-вторых, просто обязана быть богатой. И, в-третьих, необходимо иметь о ней максимум разнообразных сведений.

С самого начала разработки Ткач почти не сомневался: такую контору следует искать в Москве или в Питере. В крайнем случаае — в Екатеринбурге. Названные города отвечали и условиям безопасности (далеко от тихого волжского города), и ассортиментом потенциальных жертв (огромная плотность небедных организаций). С третьим «зайцем» было сложнее, потому что помимо общих сведений требовалась и некая закрытая информация, которую в Интернете или в справочной литературе отыскать практически невозможно.