Крестоносцы 1410

– Вы считаете нас за таких простодушных, раз думаете, что мы поверим? Война приближается… Вы, который принадлежали когда-то ко двору короля, и наверняка принадлежите, тайно прибываете в замок, вкрадываетесь в него и я вам поверю, что это из набожности, или вы это для забавы делаете?

Он начал смеяться. Старец молчал.

– И я вас выпущу на свободу, чтобы вы отнесли им вести о нас, а может, и о других замках и войсках наших… Действительно, хитрый король хорошо себе выбрал посла. Кто же на старца и священника обратит внимание? Но у нас хорошие глаза и подойти не даём.

– Магистр, – сказал старец, – не буду ничего говорить в свою защиту. Вот стоит подле вас крест Христов с изображением Спасителя. Принесу вам перед ним клятву, что я невиновен.

– Зачем мне присяга и лжесвидетельство, где явная вина и преступник, поманный на деле? Лучше признайтесь, расскажите, кто вас послал, поведайте, где король и войско его… раскаянием откупитесь.

– Я иду из Силезии, а по дороге молюсь, ничего не знаю, – простонал старичок. – За свидетеля моей невиновности я беру Богородицу, к образу которой я плетусь.

Старичок опустил голову, опёрся на посох и докончил, словно сам для себя:

– Да будет воля Твоя…

– Если по доброй воле не признаёшься, – проговорил магистр, – найдётся у нас палач и ложе, и щипцы, и верёвки, и кольцо… не ждите, чтобы я их использовал.

– В руке Божьей жизнь и здоровье моё, делайте, что хотите, воля ваша, но помните, что на небе есть Бог, и что он отомстит за невинного.

– На суд Божий меня вызываете? – засмеялся магистр. – Вы… одинокий червяк.

– Священник… – прервал старик с достоинством.

Магистр Ульрих начал присматриваться к старику, который под воздействием угрозы набирал серьёзность и величие.

Это был уже не тот, кто минуту назад был согбенным и покорным старичком, перед могуществом магистра склонившим голову: он поднял голову и глаза смело устремил на Ульриха.

– Отправляю тебя в тюрьму и на пытки, – сказал магистр.

– Ты господин, – изрёк священник, – действуй.

Оба стояли в молчании, меряя друг друга взглядом; мгновение магистр, казалось, колеблется.

– Я прощу вам, если поведаете, что делает король? Где лагерь? Где Витольд? Идут ли силезцы, чехи и моравы на помощь? Сколько хоругвей наёмников?

Возмутился старик и сделал движение.

– Магистр! – воскликнул ксендз, поднимая вверх руку. – Делай же слабым, что хочешь… Ни короля Ягайлы и его хоругви, ни князя Витольда с его русинами и татарами можешь не опасаться. Я тебе расскажу о других врагах, более опасных, которые победят Орден и повергнут.

Магистр стоял изумлённый.

– Не те войска, но небесные заступники выйдут против вас, с архангелом Михаилом, как раньше, против мятежных ангелов. Убьют вас не стрелы неприятеля, но грехи ваши…

Ульрих, не открывая уст, слушал, поражённый.

– Да, – продолжал старичок, волнуясь всё больше. – Вы называете себя христианским Орденом, а духа Христова не имеете… только сатанинскую гордость. Не с язычниками вы воюете, но добиваетесь могущества и богатств для себя; не в смирении и послушании вы живёте, но в роскоши и изнеженности, не в любви, но в ненависти и ссорах. Ваши грехи являются вашими врагами, которые вас победят.

Ничего не сказав, магистр хлопнул в ладоши и на пороге показался монах.

– Отдайте этого проповедника кнехтам! – приказал он. – Нужно чтить облачение священника. Это птичка дорогая и необыкновенным духом согретая, нельзя его бросать в любую темницу… следует почтить… как следует. В конце концов свободен склеп Витольда? Там, где сидел господин его, позволит себе старичок отдохнуть. Там ему будет удобно и безопасно…

Он говорил это с насмешливым выражением, когда кнехты уже показались на пороге, а за ними заранее ожидающий ключник с кошельком у пояса.

– Отдайте ему каземат Витольда, – добавил магистр, – ведь это недалеко от костёла, будет возможность молиться, слушая колокола.

– Бог заплатит! – проговорил старичок, опёрся на посох и вышел.

Кнехты с насмешками повели его между собой с обеих сторон. Впереди шёл ключник, иногда оглядываясь. Они вышли во двор, в котором было уже темно и пусто. Здания стояли чёрные и почти везде были погашены огни, только кое-где за шторами блестел тусклый блеск лампы. На чёрном небосводе спокойно поблёскивали звёзды.

С покалеченной ногой старец едва мог медленно передвигаться, поэтому кнехты толкали его и тянули, так как ключник их опережал. Так они приблизились почти вплотную к Гданьской башне, где был вход в подземелье, пекарню и кухню, и спустились на несколько ступеней в глубину. Ключник сначала зажёг лампу в помещении стражника. Грубые и ничем не покрытые стены подземелья выглядели мрачно… ещё страшней выглядела окованная тяжёлая железная дверь, запертая задвижкой, в которой за решёткой на петлях было видно маленькое окошко.

Хотя ключник огромными руками, навалившись и напирая собой, нажал на дверь, не мог сдвинуть, пока не помог кнехт, и двери на заржавевших петлях, наконец, подались. За ними показался узкий проход, справа и слева были две тесные каморки, вероятно, для стражи.