Крестом и булатом. Атака

Профессионалы были в ужасе.

На стол Слуцкому посыпались докладные записки, в которых начальники отделов выражали недоумение по поводу новых требований руководства и объясняли, что не могут проектировать «подводные склепы». Несколько инженеров отправили закрытое письмо в спецотдел ЦК КПСС, курировавший военно-промышленный комплекс, в котором требовали немедленно прекратить безумный волюнтаризм академика и вернуться к традиционному конструированию.

На вверенном Слуцкому предприятии назревал бунт.

Но директор не зря тридцать лет провел на ковровых дорожках чиновных кабинетов, превратившись из подающего надежды молодого кораблестроителя в тупого и бездушного бюрократа.

Слуцкий быстро организовал несколько петиций в свою поддержку, вышвырнул из ЦКБ два десятка наиболее активных противников экономии бюджетных денег, сориентировал военпредов на исполнение указаний Генерального Секретаря ЦК Компартии Советского Союза и вместе с начальником первого отдела наложил гриф «совершенно секретно» на все без исключения документы по проекту, лишив тем самым инженеров из разных подразделений любой возможности выяснить, что происходит в соседнем отделе.

Интриговать, «осваивать» деньги и заниматься подхалимажем Слуцкий умел.

В своих докладах «наверх» академик постоянно цитировал действующего Президента СССР, ссылался на труды основоположников марксизма-ленинизма и без устали напоминал о собственном многолетнем и бескорыстном служении Отечеству.

За всё это академик удостоился звания Героя Социалистического Труда, как только проектные документы утвердила государственная приемная комиссия. Опровергнуть тезисы Главы Государства о необходимости сокращения расходов на оборону никто не осмелился, хотя половина членов комиссии понимала, что они ставят подпись под техническим бредом, и выпускают набитое ракетами утлое суденышко, которое не выдержит ни одной серьезной внутрилодочной аварии.

Жизни моряков и обороноспособность страны Слуцкого не волновали. Его заботили лишь мнение членов ЦК КПСС и удовлетворение собственных амбиций.

После развала Союза академик вовремя выступил с осуждением советского режима, прогнулся перед новым Президентом, публично выбросив партбилет в корзину для мусора, и сохранил место директора «Аквамарина». Новая общественно-политическая формация позволила Слуцкому принять участие в коммерции, благодаря которой существенно улучшилось материальное положение руководства ЦКБ. Академик стал негласным совладельцем десятка совместных предприятий, обеспечил неплохим заработком своих ближайших родственников и продолжил потихоньку подворовывать из бюджета, направляя деньги на дорогостоящие и заведомо провальные проекты.

А тем временем чертежи ракетоносца нового поколения преобразовались в целую серию лодок, одной из которых был «Мценск»…

– Я поговорил с Кацнельсоном, – со значением сказал Слуцкий. – Он на нашей стороне.

– Что ты имеешь в виду?

– Запрет на любые сведения о тактико-технических данных. Со своей стороны он уже хлопнул гриф на всю информацию об аварии.

– А Президент?

– Я с ним встречаюсь завтра, – академик оперся подбородком на сцепленные руки. – Он уже подготовлен Самохваловым и Илюшей. Сложностей не предвидится. Но нам надо кое-что подправить в бумагах…

– В этих? – Барашкин кивнул на талмуд.

– Именно. Буквально пару страничек…

Глава 2 Полный кирдык

С расстояния в полторы тысячи метров чеченский аул выглядел вполне мирной деревушкой. Сонной, немного патриархальной, с неторопливыми и рассудительными жителями, занятыми какими-то повседневными делами. Женщины развешивали во дворах выстиранное белье, детишки резвились посреди площади, тут же бродили козы, вяло пощипывающие траву, к пруду проследовала стая уток, седовласый старик копался во внутренностях стоящего у забора дизельного электрогенератора, трое полуголых юношей загружали в кузов трехосного пикапа кипы выделанных овечьих шкур.

Мирную картину нарушал лишь БТР, застывший возле поставленных в ряд четырех бензовозов, да усевшиеся в кружок бородачи с автоматами. «Волки ислама» передавали друг другу дымящуюся папиросу и резались в нарды.

Филонов осторожно сдвинулся чуть назад и медленно вернул на место веточку шиповника, которую он отодвинул минуту назад, освобождая сектор обзора.

Лежащий в трех метрах слева от экс-браконьера Рокотов повернулся на бок.

– Твое мнение?

– Неоднозначное…

– Это я понимаю.

– Если только нахрапом, – Никита поправил бандану. – Долгой осадой их не возьмешь. Видел, какие особняки отгрохали?

– Видел.

– То-то. Стены в три кирпича. С-сволочи…

– Наших не видать.

– Это точно.

– Думаешь, они где-то в помещении работают?

– Недостроев тут целых три. В любом из них…

– Нам надо знать точно.

– Согласен, – Филонов перевалился на спину. – Давай так. Я горушку обойду и с той стороны гляну. А ты с ребятами заховайся в пещерку.

– Один не пойдешь, – предупредил Рокотов. – Бери Егора и Данилу.

– Добре…

***

Александр Степановых подлез под откинутую крышку, скрывающую переплетение трубопроводов балластной системы первого отсека, сунул руку поглубже и нащупал привод заслонки.