Крест в круге

Несмотря на угрозу, Мила на следующий день снова появилась в гостинице.

На этот раз она и сама не знала, зачем сюда пришла. Она устало опустилась за столик в кафе, рассеянно полистала прейскурант, потом отложила его в сторону и огляделась. Слева от нее какой-то юнец слезливо кричал стихи миловидной женщине с короткой аккуратной прической. Мила нахмурила лоб. Она видела эту женщину совсем недавно в Доме литераторов. «Ах да… – вспомнила она. – Это – поэтесса по фамилии Цветаева…»

Юнец перестал выкрикивать рифмы и заплакал, ткнувшись лбом в ладонь.

Женщина улыбнулась:

– Вы изрядно пьяны, мой друг… Пойдемте отсюда. Почитаете мне свои стихи в другой раз.

– Но вы сами согласились, – возразил молодой человек, всхлипывая, – прийти со мной сюда.

– Я искала уборную, – просто ответила Цветаева. – В Москве это целая проблема – найти туалет. Не в райисполком же нам было идти за этим, правда?

– Уборную? – растерялся молодой человек.

– А вы не предполагали, что великие поэты тоже иногда хотят в сортир? – насмешливо спросила поэтесса, вставая. – Вы в состоянии расплатиться, юноша?

Молодой человек стал всхлипывать громче.

– Я вам – про любовь и вечность, а вы мне – про сортир…

Цветаева наклонилась к самому его уху.

– Вот когда вы научитесь, – сказала она громко, – рифмовать и то и другое – тогда сможете называться поэтом! Кроме того, между «писа́ть» и «пи́сать» разница только в ударении.

Юноша проводил тоскливым взглядом удаляющуюся фигурку, а потом крикнул ей вслед:

– Вы обещали прочитать мне свою «Эпитафию»!

– Будет вам… – ответила поэтесса, не оборачиваясь. – Я ее еще не написала.