Крест. Иван II Красный. Том 2

Леса вокруг идут сплошной глушью. Покрытые густым мхом ели и могучие, не охватишь руками, дубы пережили на своём веку, наверное, не одно людское поколение, и даже показаться может, что со дня сотворения мира они стоят тут, столько в них первобытной дикости и дородства.

Становились не абы как: Алексей Петрович каждой сотне определил её место, а сотники дали порядковые номера своим десяткам. На расчищенной голызине поставили два шатра — Ивану Ивановичу и Константину Ростовскому с их ближними боярами. Обоз переместили вперёд по берегу реки, вокруг всего становища назначили сменную сторожу.

После недолгой трапезы мостовщики взялись за секиры. Облюбовали несколько высоченных деревьев, которые могли бы соединить собой оба берега Мологи.

Деревья-великаны сперва свысока посматривали на суетящихся у их подножия людей, которые мерно и сильно начали вонзать в их тела отточенные блестящие лезвия. Долго великаны стояли непоколебимо — у рубщиков уж пот покатился по лицам. Но вот на одном дереве опасливо дрогнули нижние длинные ветви, затем и вершина заколебалась, наконец и сам ствол качнулся, выпрямился, пытаясь устоять. Неведомая сила гнула его к реке, различим был скрип, как бы последний стон. Дерево падало со страшным шумом, в бессильной ярости круша своей тяжестью подлесок, теряя при этом с болезненным хрустом и свои могучие сучья. А легло сокрушённое дерево на противоположном берегу, даже не возмутив воды, — высоко и точно поперёк!

Так же умело и споро мастера перекинули через реку второе богатырское дерево и начали укладывать на них тонкие короткие брёвна из осины и липы. Багровое солнце ещё лежало на тёмной гриве заречного леса, а мастера уж топали по возведённому ими мосту, проверяли ногами и секирами, не расходятся ли брёвна — они лежали все нерушимо и сплочённо, словно сбитые железными свайками.

   — Ну-у, мастера! — похвалил их Хвост.

   — Мы, милок, делу энтому ещё при покойном Иване Даниловиче обучены, с ним многажды хаживали и в Задвинье, и в Устюжье, — довольно откликнулся старшой.

Переправляться по мосту решили после ночлега на рассвете, как заиграет заря. Хвост жаловался, что не берёт его ни сон, ни дрёма, а Иван Иванович заснул сразу же, как умучившееся дитя.

3

Пробудиться пришлось затемно — подняла тревогу береговая сторожа.

   — Никак кто-то по нашему мосту крадётся...

Иван Иванович прислушался: мерно постукивали накатанные мостовщиками брёвна, значит, всё-таки неплотно уложены, а может, это столь тихо в лесу, что и лёгкое касание слышно. Рассмотреть ничего невозможно. Где лес, где река, где небо? Темень непроницаемая.

Дружинники взяли на изготовку копья, Иван Иванович и Константин Ростовский осторожно, стараясь не звякнуть, извлекли из ножен мечи. Какая-то возня поднялась, что-то (или кто-то) плюхнулось в воду. Тут же и вопль:

   — Помоги-ите!

   — A-а, попался, вражина! — это уж ликующий возглас сторожи.

   — Свои мы, свои, православные!

   — Счас поглядим, можа, обрезанцы вы жидовские али басурмане.

   — Свои мы, свои, каки басурмане!

Запылали смоляные факелы, при их свете предстали два испуганных, вымокших и продрогших мужика.

   — Из Бежецкой Падины мы... Говор-от услышали родной, за подмогой пришли.

   — Из каких таких Падин? Из Бежецкого Верха, что ли? — Хвост бывал в этих местах и знал, кажется, каждый починок.

   — Из его, из его, из Верху!

   — И чьи же вы?

   — Бежецкие, стало быть.

   — Чьему боярину служите? Тверскому?

   — A-а, вона што... Сами уж не ведаем. Были и тверскими мы, и новгородскими, а нынче, кабыть, к московскому князю прислонились... Так покойный наш дьякон толковал.

   — Давно ли покойником стал?

   — Да вот-вот, повечеру. Литва поганая налетела, всех посекли, и дьякона тож... Пограбили всё, ни рога, ни куряти не оставили.

   — Так-таки всех посекли? — усомнился Хвост. — За что же?

   — Ну, не всех, а токмо тех, кто добро своё не отдавал. А литовцы-то до того поганые, застрелят стрелой, а потом стрелу-то эту вынимут из убиенного и обратно суют себе в колчан либо другого кого стрелят.

   — Народец хозяйственный, знаем... И много их?

   — Куды меньше, чем вас.

   — Где они?

   — Подались в сторону Весь-Егонска и Устюжны, однако возвернулись и прямо возле озера становище разбили.

   — Какого озера, где?

   — Бежецко-озеро, вот оно, рядом, туточки. Пьяным-пьяны все, в лёжку лежат. Мы-то с Ерёмкой сбегли и вас заприметили, сразу смикитили, что от московского князя вы, а то кто ещё за нас заступится.

   — Озеро длинное? Узкое? А к Бежецку расширяется, так? — допытывался Хвост.

   — Так, так, твоя правда, господин!

   — Я знаю те места. Это не туточки, вёрст пять отсюда, не меньше. А зачем же вы через наш мост полезли? Как на том берегу очутились?

   — С перепугу дёрнули кругалём.

   — Сколько всего всё-таки литовцев-то, если счётом?

   — Куды меньше, чем вас, говорю же!