Крест и звезда генерала Краснова, или пером и шашкой

Причем добивает он своего Мастера и Господина при помощи молота — того самого молота, который золотом сиял, вместе с серпом, на большевицких боевых орденах и знаменах, на знамени евразийской «псевдоимперии» (а точнее — антиимперии») СССР, знамени бывшего «Восточного блока» («Социалистического лагеря») — словом, на том красном знамени, которое, кстати сказать, и само по себе непременно участвует в масонском ритуале, символизируя окровавленную простыню, которой накрывают убитого «товарищами» Адонирама).

Не остались в стороне от этой тревожной логики символизма и советские юные пионеры-ленинцы, большевицкий вариант масонских скаутов (следопытов или разведчиков) перенявшие у последних весьма многое — от трехконечного галстука с масонским узлом до девиза: «Будь готов!» — , чей «пионерский салют» в точности повторял (а кое-где еще и повторяет) тайное приветствие баварского тайного общества масонского толка — так называемых «иллюминатов» Адама Вейсгаупта (по прозвищу «Спартак» — связь иллюминатской традиции с большевизмом прослеживается на самых разных уровнях, начиная с создания германскими коммунистами тайного союза «Спартак» и борьбы «спартаковцев-смелых бойцов» за насильственное присоединение Германии к советскому «Отечеству пролетариев всего мира» в 1918–1923 гг., и кончая почти дословным совпадением текстов «гимна» советских пионеров «Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы пионеры — дети рабочих!» и исполнявшегося на тот же мотив масонского гимна: «Взвейтесь сердцами выше всех звезд, блещет пред нами Розовый Крест!») — поднятая ко лбу ладонь — изначально символизировала естественный жест защиты от ослепительного света, исходящего от «среднего мира», мира Пламенеющей звезды, мира Денницы-Люцифера, о которой современный русский поэт Николай Боголюбов с полным основанием написал:

Над погостом алеет звезда,
Ядовитая, как мухомор.

Кстати, и слова из известного стихотворения А.С. Пушкина (отдавшего в молодости дань масонству, вступив в Кишиневскую ложу «Овидий»):

Товарищ, верь, взойдет она,
Звезда пленительного счастья!
Россия вспрянет ото сна
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!

может быть правильно понята лишь в этом сугубо масонском контексте, где сочетаются «вольнокаменщицкие» термины товарищ, звезда и восстание против самовластья, то есть — против законной и оправданной власти господ, хозяев, мастеров. Не лишенным интереса в этой связи представляется, кстати, и уникальность самой даты большевицкой «Великой Октябрьской Социалистической революции». В книге пророка Даниила, в том же самом сюжете о «колоссе на глиняных ногах», упоминаются размеры истукана — 60 на 60 «локтей» (всего 360).

Но, как мы видели, речь идет не о пространственном, а о временном цикле, и, следовательно, цифры эти необходимо понимать как цифры, как зашифрованные данные, касающиеся длительности определенных сакрально-символических периодов истории человеческого общества. Многие представители Традиции именуют период продолжительностью в 360 лет «циклом Даниила» или «днем Даниила». Соответственно, «неделя Даниила» будет равна 2520 годам. Если взять за точку отсчета саму дату пророческого сна Навуходоносора в котором он увидел «истукана» («Колосса Истории») — 603 год до Рождества Христова — и прибавить к нему «неделю Даниила» (2520 лет), то получится именно 1917 (год)! Как говорили древние римляне, Sapienti sat, то есть: «Мудрому — достаточно!».

Подводные камни

Услышав слова о донском гербе, флаге и гимне, Круг рассмеялся и принял Законы, предложенные Атаманом Красновым, в полном объеме. Законы эти создали Атаману множество врагов. Прежде всего — среди выползшей, подобно тараканам, из всех щелей «демократической» интеллигенции, дотоле прятавшейся в этих щелях от большевиков. Склонная всегда разрушать, а не творить, она повела широкую кампанию травли против Атамана, обвиняя его в «диктаторских замашках», желании «возродить феодальные порядки» (хотя — что там было возрождать, ведь феодализма на Дону никогда не было!) и т. п.

Не удовлетворяли новые законы и генерала Деникина, не желавшего смиряться с тем, что Дон вступает на путь самостоятельного развития и что с ним возможны только союзнические отношения. Поскольку Дон не признал Деникина своим диктатором, Краснова сразу объявили «самостийником», человеком «немецкой ориентации», а слова Атамана: «Здравствуй Царь в Кременной Москве, а мы казаки на Тихом Дону» (выражение эпохи Смуты на Руси, до призвания Романовых на Царство), создали Атаману Краснову в «непредрешенческой» Добровольческой армии прочную репутацию «монархиста». Причем, дорогой современный читатель, монархические убеждения были, по-видимому, в глазах многих «убеленных сединами доблестных вождей» белых добровольцев большим недостатком, как бы ставившем на человеке некое неизгладимое позорное клеймо!