Крест и Полумесяц

Мощный толчок от гулкого удара бортов едва не опрокинул меня, но своевременно подстраховали стоящие сзади варяги.

Господи, спаси в бою!

– Вперед!!!

«Черепаха» развалилась мгновенно, в воздух взвились сулицы и абордажные крюки. С силой метнув дротик в щит ближнего противника и на мгновение выбив его из шеренги морпехов, я запрыгнул на чуть более высокий борт галеи… Чтобы тут же упасть на спину: еще одна ладья врезалась в венецианца справа, и второй толчок выбил опору из-под ног.

От неожиданности я не сумел погасить удар о деревянное дно, на несколько секунд на нем распластавшись. Но добивать не стали: венецианские морпехи, а одновременно и гребцы-моряки, сомкнули щиты вдоль бортов, давая стрелкам время перезарядить арбалеты. Первая попытка прорвать оборону противника оказалась безуспешной, итальянцы просто не дали моим воинам подняться на борт. Между тем за их спинами мне показалось какое-то шевеление:

– Стена щитов!!!

Я заорал во всю мощь только что отбитых легких, но многие меня услышали, сбиваясь с соратниками в «черепахи», – многие, но не все. Второй залп арбалетчиков ударил прицельно, выбивая замешкавшихся варягов – и не менее десятка воинов, пробитых кто двумя, а кто и тремя болтами, в конвульсиях задергались на дне ладьи. Сам я даже не успел встать, как меня уже закрыли щитами Добран и ближние бойцы. Но многим повезло меньше… Увидев гибель пятой части команды, я зарычал:

– Лестницу из щитов, быстро!

Окружившие меня воины замешкались, и я зло закричал:

– Двое на колени, положить щиты один на один! Еще двое выше, так же сложить их!

Первым сообразил, чего я хочу, варин, опустившись на колено и подняв свою защиту на уровень груди. Его примеру последовал еще один варяг, положив свой щит сверху, а тут уж задумку поняли и остальные.

Кровь ударила мне в голову, а сознание помутилось от ярости. Смерть – извечная спутница воинов, гибель дружинников не должна была выбить меня из колеи. Но ведь мы успели хорошо узнать друг друга: не одну ночь экипаж ладьи коротал вместе, сбившись в кучу вокруг трех-четырех костров и вычерпав перед тем кашу из котлов, пустив их по кругу… Мы вместе шли на веслах, вместе проводили дни и ночи, помогали друг другу в нужде, и за последний месяц вокруг меня сложилось настоящее воинское братство. Хоть я и старался держать дистанцию, но все же проникся к суровым и неприхотливым, честным и бесхитростным северянам. И теперь, видя массовую смерть тех, кто на короткое время стал частью моего мира, может, даже частью семьи, я рассвирепел. А ярость потребовала выхода, одновременно подсказав мне правильное решение.

– Давай! – кричу я сам себе, одновременно с короткого разбега запрыгивая на первый щит, и, оттолкнувшись правой ногой, заскакиваю на второй. Опоры практически сразу разваливаются под моим весом, но их прочности хватает для очередного толчка – и высокого, отчаянного прыжка над щитами и головами венецианских морпехов. Удар меча, способный встретить меня в воздухе, опаздывает – видно, противник просто не успел среагировать на случившееся!

Зато успевает среагировать стрелок, уже взведший свое оружие и уложивший болт в желоб. Зло ощерившись, он начал вскидывать арбалет в момент моего прыжка – и время будто замерло: я видел все и точно понимал, что делать, в миг, когда мои ноги коснулись дощатого дна галеры.

Удар – и рухнувшее сверху острие топора сбило смертельное оружие вниз, а выпущенный болт впился в палубу. Подшаг правой – и мощный удар стального умбона врезается в челюсть противника, отправляя того в глубокий нокаут. Разворот – и в последний миг я успеваю подбить чеканом арбалет стрелка, оказавшегося за спиной. Выпущенный им снаряд пролетел, неприятно свистнув над ухом. Шаг вперед – и дерево защиты, обитое стальной окантовкой, с дикой силой врезается в шею врага, сминая его гортань.

Заметив смазанное движение слева, я едва успеваю присесть под лезвие вражеского топора, рассекшего воздух над головой. И тут же острие моего чекана вонзается под щит морпеха, разрубив стальные кольца кольчуги на животе. Противник заваливается на меня, открыв брешь в стене щитов над бортом галеи – и в нее мгновенно врывается свирепо оскалившийся Добран…

Последующая схватка заняла едва ли десяток минут: как только строй морпехов дал трещину, в нее успели проскочить пять моих воинов, ударив в спину тем, кто защищал правый борт. А в открывшуюся брешь со второй атакующей ладьи хлынуло не менее полудюжины воинов. Вскоре строй венецианцев окончательно сломался под ударами варяжских секир – пусть морпехи бились умело и храбро, в воинской выучке и ярости они уступили северянам. А уж когда в бой пошли экипажи еще двух ладей, чуть замешкавшись перед абордажем, последние очаги сопротивления были подавлены за две-три минуты.