Мечислав был раздражен, расстроен, нервничал и не находил себе места. Пожалуй, лучше его взять на вылазку к медведицам. Пусть на них срывается.
Отец Михаил переглянулся с коллегой. Настроение Рокина беспокоило их. Очень беспокоило.
Откуда бы такие сомнения? Раньше он был готов идти, куда ему укажут, и делать, что нужно для величия Церкви. Но в последний год… что-то словно бы подтачивало его волю. Разрушало незыблемые прежде бастионы обязательств и крепости доверия.
Леоверенская?
Смешно!
Да что может эта соплюшка? Да, она одарена силой, и даже сверх меры, но – и всё! Больше у нее ничего нет. Ни красоты, ни ума, ни-че-го! И они никогда настолько тесно не общались с Рокиным! Да что там, если бы она была во всем виновата, Рокин никогда не донес бы о ее связях с вампирами (святым отцам было и невдомек, что он успел сильно пожалеть о своей несдержанности).
Возможно, это последствия травмы?
Скорее всего.
Надо будет серьезно заняться Рокиным после выздоровления. Реабилитация, телесная и духовная, молитвы, покаяния, послушания…
Он еще придет в норму! Обязательно!
Знай отец Михаил, что Рокин уже успел связаться с вампирами и попросить их забрать его из клиники, он бы не был так оптимистичен.
Леонид улыбнулся зданию областной больницы. Здесь, именно здесь в реанимации находилась его Алечка.
Ладно, пока еще не его. Но надеяться-то можно? Была бы жива, а остальное они еще выяснят!
Больница действительно оказалась проходным двором.
Как попасть в реанимацию?! Да десятью разными способами! Начиная с выбитого окна, благо первый этаж, и кончая подвалом, в котором располагается автоклавная, сушильная и еще куча подсобных помещений, вроде кладовок.
Но Леонид воспользовался самым простым выходом. Сто баксов медсестре, тысячу – доктору – и можно забирать. Леонид еще подумал, не стоит ли оформить на Алю свидетельство о смерти, но потом решил не торопиться. Не накаркать бы!
Женщина, лежащая под капельницей, выглядела так, что краше в гроб кладут. Бледное лицо с резко запавшими щеками и заострившимся носом, синеватые губы, резко выделяющиеся дуги бровей. Но Леонид уже знал, что опасность ей не угрожает. Чутьем оборотня угадывал в ней сестру по крови. Такую же тигрицу. Да, еще не прошедшую инициацию, еще ни разу не перекидывавшуюся, но уже – живую. Уже реальную. И у его зверя где-то внутри топорщился мех на затылке.
Его тигрица. Его подруга. Его кровь…
Федор критически оглядел тело на каталке.
– Ладно. Сойдет. Но учти – придется кого-нибудь выделить, чтобы с ней рядом постоянно были сильные оборотни. За ней надо будет приглядывать. Скоро полнолуние…
Леонид кивнул. Он и сам, собственно…
– А скоро она придет в себя?
– А черт ее знает. Оборотничество – это серьезная перестройка всех систем организма. Плюс почти смертельные раны, плюс возраст… день, два? Посмотрим.
Уже через двадцать минут Леонид устраивал любимую женщину в одной из подземных комнат под «Волчьей схваткой». Сюда же перебрался и Мечислав. Здесь было удобнее обороняться. И уходить тоже, в случае чего. Сюда же должны были привезти Рокина. Где-то вторая группа?
Константин Сергеевич Рокин лежал и смотрел в окно.
Все было сделано. Жребий брошен. И ничего поделать уже нельзя.
Но как получилось, что он стал помогать вампирам? Как получилось, что он сам пришел к ним?! КАК?!
Он не мог найти ответа на этот вопрос.