Крест и крыло

И наконец, она поняла и для себя, что полюбила. Да, бывает и так. А может, она поняла, что любит Валентина, в тот момент, когда пришла в гинекологию избавляться от крохотного кусочка жизни внутри себя – и не смогла. Не сумела. Рука не поднялась. У нее был шанс родить ребенка от любимого человека – и этот шанс могла дать я. И Даша решила броситься мне в ноги.

Я перевела взгляд на Валентина – и тот пожал плечами.

– Я догадывался, что все не так чисто. Не может такая невероятная женщина так увлечься самым обычным рохлей вроде меня. Я и прима-то слабый…

– Прекрати! – вспыхнула тонами возмущения Даша. – Ты – замечательный! Ты – самый лучший! Если бы таких людей, как ты, было больше, нам жилось бы намного лучше!!!

– Ну, у тебя есть шанс воспитать таким своего ребенка, – вздохнула я.

– Ребенка? – Даша посмотрела мне прямо в глаза. Я не отвела взгляда.

– Ты любишь Валентина. Мечислав поговорит с вожаком твоей стаи. Женитесь. Через три месяца я помогу с ребенком. А может быть, мы с Питером закончим разработку амулетов. Тогда я буду просто заряжать их. И живите. Хотя… откровенность за откровенность… Зачем ты за нами шпионила?

Даша опустила глаза.

– Мария Ивановна приказала. Я… я не знаю точно, но мне кажется, ей кто-то приказывает.

– Не знаешь точно?

– У меня есть возможность узнать. Если хочешь…

– Когда узнаешь, – жестко сказала я, – я поговорю с Мечиславом. Это будет твоей оплатой. Я могу помочь просто так. Я добрая. Он – не станет наживать себе проблемы из-за вашего большого и трепетного чувства. Ясно?

Валентин кивнул. Даша тоже.

А я с грустью подумала, что мы с Мечиславом составим неплохую пару из злого и доброго полисмена. Или рыжего и белого клоуна.

Но кто же копает под нас? И кому надо за нами шпионить? Я еще раз пообещала Даше свою поддержку на условиях откровенности – и отправилась домой. Надо было все это хорошо обдумать.

* * *

А вечером меня ждали. Сначала – мама. Потом – Мечислав.

Поэтому ровно в семь вечера я звонила в родную дверь.

Мама открыла мне – и тут же чмокнула в нос.

– Пошли на кухню, мелкая? Я тут решила сделать пирог с персиками…

– Класс! – взвизгнула я. Пироги с персиками я нежно обожала. А мама специально консервировала банок сорок персиков на зиму, чтобы печь их до следующего лета.

– А дед далеко?

– Костя приедет позже. Задержится на работе.

Я кивнула.

– Мам, ты хотела, чтобы я все объяснила…

– Можно не все. Костя мне многое рассказал. Я просто не понимаю, почему такая реакция на все церковное…

– А дед не сказал?

– Нет. А должен был?

– Да, вполне. Мам, там, где я лежала и восстанавливалась, в больнице, попы проводили что-то вроде лекции? Семинара?

– Проповеди?

– Да, наверное. И там я познакомилась с этим типом. Он начал убеждать меня, что надо замаливать грехи, надо теперь каяться и просить прощения, надо идти служить Богу…

Мама впечатала кулак в тесто.

– Какого черта?!

– Вот и я решила это узнать… короче, меня просто хотели отправить в монастырь.

– Зачем?!

– Мам, я у вас – единственная наследница. А если я в монастыре, то деньги мне там не нужны. Но они вполне нужны монастырю.

– Юля, но…

– Да, мам. Так это и выглядит. Еще со времен средневековья…

– Но не в двадцать же первом веке…

– А есть разница? Человек надломлен и несчастен. И его вполне можно согнуть в нужную сторону. Что они и пытались сделать.

Мама так сверкнула глазами, что я посочувствовала отцу Павлу. Попадись он ей сейчас – убила бы. Точно.

– Козлы.

– Именно. И с чего мне их любить? И желание теть Томы пооткровенничать с этим паразитом меня тоже не слишком порадовало.

– Знать бы раньше…

– Знать бы, где падать, солому бы всю раскупили.

– А ты мудреешь, ребенок.

– А я еще ребенок, мам?

– Для меня ты и в шестьдесят будешь ребенком. И ты это отлично знаешь. Открой банку с персиками.

– Без вопросов.

– А с вопросами?

– Тогда без персиков. Слопаю – и не замечу.

– Лопай. Как у тебя с Алексом?

– Хорошо. Мам, он добрый и умный.

– И ты его любишь?

– Да.

Я не врала. Как брата, как друга – дважды и трижды да! А как мужа? А на роль мужа у меня есть Мечислав. И соперника он не потерпит.

– Я рада. Я боялась…

– Знаю, мам.

Я поставила открытую банку и ткнулась носом в ее плечо.

– Мама, я тебя ужасно люблю! И деда! Вы у меня самые-самые лучшие.

Мама обняла меня, не обращая внимания на муку.

– И я тебя, малыш. Мы тебя очень любим…

– А ужин в этом доме дают?

– Догоняют и добавляют, – от души рявкнула я, с омерзением глядя на Васисуалия. Вот гад! Понаехали тут!!

* * *

Вечер определенно не задался! Я злилась на Васисуалия, злилась на Тамару, а досталось Мечиславу.

Несправедливо?

Пусть жалуется в Верховный суд!!!

Мечислава я опять нашла в кабинете. Он разговаривал с кем-то по телефону и явно был не в духе.

– Нет! И ничего не желаю слышать!

– …

– И чем скорее, тем лучше. Хватит!

– …

– Даю вам неделю! И ни часом больше! Потом сам приеду!