Крест и крыло

– А отдельные представители?

– Одному ты уже свернул шею. А вторая… хуже смерти племянника для нее и быть не может. Я это поняла. А если мы с ней еще раз встретимся – я сама оплачу свои счета.

Вампир посмотрел на меня с веселым изумлением.

– Даже так?

Я тряхнула головой.

– А разве может быть иначе? Где машина?

– Не месть, но жизнь?

– Отложено, но не забыто. Идем?

– Идем.

Мы отлично поняли и сказанное – и несказанное. Я не хотела подвергать нас опасности. Хотя вампир был бы не против. Я не хотела убивать. Несмотря ни на что. Хотя и желала мести. Но…

Не знаю. Что-то внутри меня противилось этому. И вампир молчаливо принял мое решение, возлагая на меня всю ответственность за последствия.

Скоро мы сидели в кабине здоровущего «Хаммера». Я жевала бутерброд с колбасой, запивала чем-то спиртным из фляги – и ощущала себя безнадежно счастливой. А вампир уверенно вел машину по проселочной дороге, или, вернее, грунтовому направлению.

Хорошие все-таки у «Хаммера» амортизаторы!

Да и машинка не из дешевых. А бензина жрет столько… у этого вампира точно нет проблем с наличностью. Или есть собственная нефтяная скважина. Иначе такой джип не прокормить.

Но тишина в кабине продлилась недолго. Разговор начала я. Все равно бутерброды закончились.

– Давайте знакомиться? Юля. А вы?

– Меня называют Палачом.

– Хм-м… – не могу сказать, что я испугалась, но и бешеного восторга не ощутила. – А Мечислав мне о вас не рассказывал.

– Подозреваю, что он еще многое тебе не рассказал.

– Тем больше повод продолжить мое образование, разве нет? Почему вас так назвали?

– Говори мне «ты».

– Хорошо. И кто тебя так назвал?

– Так кто – или почему?

– И то, и другое. И еще «когда», пожалуйста.

Вампир фыркнул. Кажется, он решил на меня не сердиться.

– И почему я не добавил снотворного в вино?

– Потому что во сне я храплю, пою и ворочаюсь.

– Бедный Мечислав.

– Не переводи тему!!! До Мечислава мы еще доберемся – во всех смыслах!

– А если я не хочу отвечать?

– Почему? Ну, палач?! И что?! Не придурок же!

– Только этого еще не хватало! Ладно, заноза. Палач – потому что меня всегда приглашают убивать вампиров. Довольна?

– А кто приглашает?

– Совет вампиров. Я могу убить любого. И из Совета – тоже. Я прихожу к тем, кто нарушил правила – и уничтожаю их. Или ты думала, что вампиры слушаются Совета просто так?

– Судя по тем, кого я видела – им пугало не нужно.

– А я и не пугало. Я – палач. И когда я прихожу – не остается ни живых, ни мертвых.

– Только насекомые?

– И пепел.

Меня передернуло от этого слова. Но…

– И давно ты… работаешь ужасом вампиров?

Палач улыбнулся. Получалось у него на удивление живо для бесстрастных вампирьих лиц. Я привыкла, что они носят свою надменность, как маски – и вот! Первый вампир на моем пути, который не считает нужным скрывать свои эмоции.

– Давно. Еще до того, как финикийцы придумали деньги, до того, как поставили великие пирамиды, до появления первых букв…

Я хлопнула ресницами.

– Ты совершенно не похож на кроманьонца или неандертальца.

– А я и не они. Но чтобы ты знала, вампиры старше десяти тысяч лет обретают способность менять свою внешность по своему желанию.

– Десять тысяч лет?!

Мне чуть не стало дурно. Пропасть веков. Пропасть столетий…

– Поэтому ты можешь спокойно входить в церковь?

– Ну да. Крест не властен надо мной, потому что я древнее ваших символов веры.

– А Альфонсо да Силва…

– Юля, ему не было еще и трех тысяч лет, когда он погиб. Печальная участь. Но могу тебя заверить – через пару тысячелетий он обрел бы способность выходить на солнце. А христианство… когда появится новая религия, Мечислав, например, не будет бояться ее символов.

– Новая религия?

– Ну да. Люди сами придумывают богов, сами обставляют их ритуалами, сами забывают их…

И в голосе Палача проскользнула горечь.

Несколько секунд мы молчали. А потом я не выдержала.

– А как тебя зовут?

– Я же сказал…

– Нет! Палач – это работа, профессия, должность, но ведь не имя?

– Не имя. Но это мало кого интересует. Мое имя забыли.

– Так скажи, чтобы его помнил хотя бы один человек!

Вампир на миг повернул ко мне голову. Глаза блеснули красным.

– Не стоит. Можешь называть меня прозвищем.

– Нет, стоит, – передразнила я. Странно, но мне было спокойно и уютно с этим вампиром. Что-то внутри меня заставляло относиться к нему, как к Шарлю. Или к Вадиму. Я понимала, что это может быть страшной ошибкой. Но…

– Цыц, мелочь. И не спорь со старшими.

– А нас… куда это мы?!

Джип так запрыгал по грунтовке, что я чуть без языка не осталась.

– Куда-куда… полагаю, что скоро за нами снарядят погоню.

– Да?!

– А ты не поняла, что в комнате стояли камеры?

– Откуда бы? Я не Джеймс Бонд.

Не поняла. А когда дошло, покраснела так, что… вот суки!!! Это за мной что – круглосуточно наблюдали?! И когда я… это самое… даже в туалет ходила… СУКИ!!!

Для вампира мои эмоции не остались тайной.

– Надо будет сказать Мечиславу – пусть наймет тебе нормальных учителей.

– А мы…

– А мы сейчас к нему и направляемся. Только окольными путями. К завтрашнему дню как раз прибудем на место.

– Дню? А ты… я водить толком не могу.

– А я могу не спать сутками. Да и окна затонированы.