Крест генерала Юденича

Израиль Моисеевич Леплевский (1896–1938) комиссар госбезопасности

Операцией «Весна» называлась чистка Красной Армии органами ОГПУ от бывших военспецов, то есть генералов и офицеров, служивших ранее в армии Российской Империи. Было арестовано более трех тысяч военных. Среди них оказались известные военные специалисты и теоретики ведения войны. Из прославленных военачальников Великой Отечественной можно назвать лишь пятеро – Б.М. Шапошников, А.М. Василевский, А.И. Антонов, М.Г. Ефремов и Ф.И. Толбухин – были офицерами царской армии, а Л.А. Говоров и И.Х. Баграмян стали прапорщиками уже при Керенском.

Тех офицеров, кто еще состоял на службе в РККА, чаще приговаривали к тюремному заключению, рассчитывая использовать их при необходимости как консультантов. Тех же, кто находился в запасе, чаще расстреливали. Операция «Весна» была превентивным террором не против действительных врагов большевиков, а против тех, кто когда-нибудь в будущем, например, в случае военного поражения советского режима, мог бы дать кадры для организованной оппозиции ему. Совершенно неслучайно проведение операции совпало со временем установления полного единовластия Сталина в партии и в стране. Великий вождь готовил страну к войне и поэтому стремился обезопасить себя от всяких случайностей. Он наивно верил, что бывших офицеров могут заменить новые рабоче-крестьянские выдвиженцы, выученные в академиях и училищах теми же старыми генералами и полковниками.

Массовые репрессии против офицеров 1930–1931 годов носили тотальный характер. По данным дореволюционного издания “Весь Петербург”, были поголовно арестованы все оставшиеся в городе офицеры частей, стоявших в свое время в Петрограде и его окрестностях. Большинство из них по “делу гвардейских офицеров” были расстреляны, а остальные сосланы. В обязательном порядке расстреливались офицеры Константиновского училища за товарищеский завтрак в 1923 году, директор и офицеры Александровского кадетского корпуса – за хранение знамени Преображенского 148-го пехотного полка.

Естественно, репрессии против военнослужащих не прерывали все послереволюционные годы, как до, так и после «Весны». Возьмем статистику. Например, в 1926 году уже после смерти Дзержинского органы ОГПУ, руководимые Ягодой, ежегодно арестовывали: в 1926 году – 3 848 человек (из командирского состава – 1 714 человек, рядовых – 2 134 человек); в 1927 году – 3 759 человек (из комсостава – 1 307 человек, рядовых – 2 452 человек); в 1928 году – 3 848 человек (из комсостава – 1 296 человек, рядовых – 3 284 человек); в 1929 году – нет данных; в 1930 году – 3 647 человек; в 1931 году – 2 840 человек; в 1932 году – 6081 человек; в 1933 году – нет данных; в 1934 году – 2 923 человека (из комсостава – 523 человека, рядовых – 2400 человек).

Все эти годы послужили для «зачистки» не только армии, но вообще советского общества от остатков дворянства и офицерства былых царских времен. Поэтому аресты коснулись не только действующих военнослужащих, но и отставников, воинов запаса, даже стариков-пенсионеров. Действительные реальные цифры репрессированных намного превышают публикуемые. Например, только в Ленинграде в мае 1931 года по этому делу было расстреляно свыше тысячи человек.

Ге́нрих Григо́рьевич Яго́да (имя при рождении – Енох Гершенович Ягода, 1891–1938) с июля 1927 года председатель ОГПУ, а с 1934 года народный комиссар внутренних дел СССР

Теперь это была не обычная сословная репрессия, как в после революционные годы. Она превратилась в классово-генетическую чистку, целенаправленное уничтожение биосоциальной элиты русского народа, которая должна рассматриваться как элемент геноцида, так называемого элемента «Русского Холокоста».

Как следует из книги Я. Тинченко, следователи ОГПУ «в первую очередь старались выбить из арестантов показания о связях с бывшими офицерами из других городов», так как перед ними стояла задача как можно шире раскинуть сети. Это позволяло оперативникам получить быстрый карьерный рост. Ведь изъятию подлежало все сословие в целом. Никакие дворяне, никакие русские офицеры царской закалки – даже самые лояльные – не должны были жить в стране победившей юдократии. «Пора», – решили Енох Гершенович Ягода и его подручные, и взяли в руки кровавый серп по тотальному истреблению.