Крест

— Новостной редактор абсолютно прав, — обратилась она к Фредрику. — Мы не делимся неопубликованным материалом. Даже по делу об убийстве. Но в данном случае нам и выбирать не пришлось бы. Мы подверглись попытке атаки на информацию. Все заметки, контакты и электронные письма Бенедикте удалены. И даже черновик программы — все исчезло с серверов.

Виктория оживилась.

— Как это получилось?

Мурк покачала головой. Ее средней длины и темного оттенка волосы заколыхались.

— Мы выясняем. Конечно, это должно быть невозможно.

— Все возможно, — сказала Виктория. — Если знаешь, чем занимаешься.

Карл Сулли тяжело поднялся. Уперся руками в бока и встал за письменным столом.

— Мы не заявляли о краже и не собираемся этого делать. Ну кому мы можем заявить? Властям? Я полагаю, что если Бенедикте действительно напала на след этих тайных операций, агентов и хрен знает кого, то уж власти у меня на первом месте среди подозреваемых. — Он перегнулся через спинку стула. — А вам, полицейским, я не доверяю, Фредрик Бейер. Как вы уже сумели убедиться, с шеф-редактором у нас на это разные точки зрения.

Фредрик удрученно развел руками.

— Вы знаете, я понятия не имею, о чем вы. Полиция таким образом не действует.

— Конечно, не действует. Но кому вы докладываете? А кому докладывает ваш начальник? И кто читает отчет, который он пишет, и кто последним получает в руки материалы вашего расследования? Я не о вас лично, Бейер. Я о системе.

Хелене Мурк решила вмешаться.

— Никто даже не успел посмотреть материалы Бенедикте. Но она мне рассказала вкратце. Там речь шла о тайной операции во время войны с Талибаном в Афганистане. Террористам и их родственникам удалось приехать в Норвегию, получить новую личность и новый жизненный старт, в обмен на преданный ими Талибан.

— Родственники? Я думал, речь шла о незаконной продаже оружия. Секретные операции похлеще Второй мировой?

— По словам Бенедикте, есть фактор, который связывает истории воедино. А… щекотливость ситуации, являющаяся причиной нашего волнения, заключается в том, что если афганский след верен, то речь идет не о рассказах о прошлом, где все участники уже, а о том, когда все вовлеченные — и стар, и млад — по-прежнему остаются частью системы.

Глава 45

— ПЮ, — бормотал Фредрик про себя, шагая к метро на вокзальной площади. Права ли Виктория в своей догадке, и это действительно были инициалы тайного источника Бенедикте? Кто, в таком случае, это был? Кто навел журналистку на след отца Фредрика, секретные военные операции и скрытые в лесу базы? Базы тех, кого называли «Организацией».

Фредрик пересек трамвайные линии перед станцией «Осло С» внизу улицы Карл Юхан. Несмотря на плюсовую температуру, с фьорда дул ледяной ветер, и офисные сотрудники переминались с ноги на ногу под навесом остановки наземного транспорта. Перед входом в «Осло С» паслись наркодилеры в теплых пуховиках. Сюда приходили торчки низшего ранга. Те, у кого не было толкача, который мог бы выпить кофе перед тем, как под столом дурь поменяет владельца. Те, кто перебивались грошами и никогда не стоили больше, чем то, что они украли или приняли до наступления утра.

И тут на широкой лестнице, ведущей к станции, Фредрик заметил Томми Тейгена. Он сидел, склонившись головой на перила, бледный, как газетная бумага.

— Это ты, чувак? — прозвучал голос Томми, и странный глаз закрутился. Вздохнув, он приподнял зад и развернул картонку, на которой сидел. На ступеньке между ног у него стоял стаканчик из-под кофе, в котором было немного монет. — Для тебя найдется местечко на диване.

Фредрик сел рядом с ним.

— Неужели все так плохо? Попрошайничаешь?

Томми, прищурившись, устало на него посмотрел.

— Попрошайничать меня не парит. А вот сушняк — очень. А эти парни в долг не продают. Вот я тут и сижу. Пока какой-нибудь мудак охранник меня отсюда не выкинет. Наверное, я тут причиняю всем неудобства. А ты когда-нибудь причинял неудобства, легавый?

— Только своим детям, — ответил Фредрик, толкнув Томми в бок. — Но до того, чтобы меня выкидывали, не доходило. — Он плотнее закутался в куртку.

— Мерзнешь? — Томми положил руку ему на спину. — Дышать нужно не тут, — сказал он, хлопнув Фредрика между лопаток. — А вот этим местом, — он переложил руку на поясницу Фредрику и потер ее. — Слушай, легавый? По старой дружбе… — Глаз Томми остановился на припухлости на лбу Фредрика, на том, что осталось со дня их последней встречи. — Не одолжишь мне тыщонку?

— Тысячу? Ты в отпуск что ли собрался? — Полицейский ожидал усмешку в ответ, но Томми начал жаловаться.

— Дело такое — есть у меня один кореш. Он попал в какую-то передрягу и с тех пор продает только тем, кому доверяет. Но НАВ[18] запаздывает с зарплатой, и… он хочет продавать только большие дозы. На самом деле тысяча — это маловато, но, может, удастся как-нибудь договориться.

— Томми. Я полицейский. Я не могу купить тебе дозу. Но могу угостить пивом, раз у тебя сушняк.

— Пивом. — Мимо прозвенел трамвай, и Томми заговорил громче. — Пивом делу не поможешь, приятель. Но спасибо за предложение.