Положение крайне опасно. Мы оказались неразвитыми и осталыми. А против нас – развитый противник. Да, дядя Сэм тоже попал в кризис, но он все равно превосходит теперешних русских научно-технически. У него – неразваленные ВПК и вооруженные силы. А в столкновении отсталого с развитым первый всегда обречен. Он всегда должен ожидать самых невероятных сценариев войны. Давайте представим себе, что по мановению волшебной палочки кучке людей с оружием середины ХХ века надо завоевать… ну, скажем, пан-европейскую империю Наполеона 1810 года. У нее – миллионная армия под ружьем, тысячи пушек, сотни крепостей. Однако ружья эти кремневые и гладкоствольные, а пушки стреляют ядрами, дымным порохом. И потому агрессоры – пусть их даже всего три-четыре тысячи – получают огромную свободу действий вкупе с подавляющим преимуществом. Раз – и прямо на наполеоновский дворец в Париже высажен воздушный десант автоматчиков. Два – и вся империя обезглавлена. Три – стотысячная армия рассеяна атакой эскадрильи штурмовиков. Применены боевые газы – и корпуса маршала Массены больше нет. Четыре – и важнейшие города империи занимают мотобронегруппы, что держат связь между собой по радио, коего нет у обороняющихся. Пять – и толпы парижан рассеяны пулеметным огнем.
Господи, да разве не видели мы нечто похожее во время вторжения американцев в Ирак весной 2003-го? А завтра в роли неразвитой жертвы рискуем выступить мы. Значит, нужно немедленно начинать инновационный марш-бросок! Способны ли русские на него?
Да! Мы должны это сделать. Ибо грозные события возможного Завтра просто не пощадят русских.
ГЛАВА 2
Введение в теорию войны за Будущее
Фантом с острова Лисса
Эта старинная фотография буквально не дает мне покоя и даже снится по ночам…
20 июля 1866 года у холмистого, поросшего лесом островка Лисса столкнулись в морском сражении флоты Италии и Австро-Венгрии. В бой пошли похожие на старинные утюги броненосцы, пыхтящие паровыми машинами. В тот день итальянцы потерпели позорное поражение. Но в австрийском флоте, помимо броненосцев, была и малая толика старых, парусных кораблей.
Одним из них был трехпалубный красавец-линкор «Кайзер». С изящным корпусом, тремя высокими мачтами и упрямым бушпритом, торчащим вперед. Кладу перед собой его старую фотографию-дагерротип, сделанную перед боем. Хорош! «Кайзер» был вершиной развития деревянного корабля. Но у Лиссы линкор попал под огонь трех итальянских броненосцев. Он храбро палил по ним из десятков своих пушек, но ядра отскакивали от металлических корпусов противников. Чудом ему удалось вырваться и уйти – страшно побитому, с горящими снастями.
Я с каким-то содроганием гляжу на другое фото – «Кайзер» после боя. С обломанным бушпритом и смятым носом, с проломами в бортах, с остатками двух мачт и полностью срубленной фок-мачтой. Какой-то плавающий обрубок. Мне он напоминает обнаженного воина из каменного века, бросившегося с кремневым топором на трех закованных в латы рыцарей. Удары камня лишь поцарапали сталь доспехов, а мечи латников отсекли храбрецу руки и ноги, срубили нос и изуродовали лицо. И вот он лежит без сил, истекая кровью, теряя сознание от болевого шока…
Все очень просто: деревянный «Кайзер» и его противники-броненосцы происходили из разных эпох. Трехмачтовый красавец являл собой Прошлое, а итальянские паровики были из Будущего. Линкор выступал вершиной развития деревянного кораблестроения, а его враги-броненосцы выглядели как гадкие утята. Вернее, как старые чугунные утюги. Неуклюжие, угловатые, с грубыми обводами, примитивными системами управления огнем, еще без электричества и телефонов. Итальянские «панцирники» находились еще в самом начале этого Будущего, представляя из себя только первые ступени технической эволюции индустриальной эры. Столкнись они в бою с броненосными кораблями, скажем, 1890-х годов – и у них не было ни единого шанса выжить. Но трехпалубный «Кайзер» оказался бессильным в столкновении даже с этими гадкими утятами, ибо они происходили уже из Эпохи индустриализма, а он – еще из допромышленной эры. В бою и конкуренции тот, кто уже вступил в Будущее, в большинстве случаев жестоко бьет того, кто запоздал и задержался в уходящей эпохе.