Крещение огнем. Звезда пленительного риска

В 2005 году Павел Кузнецов защитил в ЦНИИ КМ «Прометей» диссертацию «Создание эффективных систем электромагнитной защиты на основе магнитно-мягких аморфных и нанокристаллических сплавов Co и Fe». В рекомендации об использовании результатов его диссертационной работы сказано так: «Целесообразно применение разработанных материалов в судостроении, авиастроении, космической технике, прецезионном приборостроении, прежде всего для защиты навигационных и приборных комплексов, систем связи и для борьбы с террористической деятельностью».

Всплеск исследований по аморфным, магнитоаморфным и нанокристаллическим магнитно-мягким материалам наблюдался в 1980-е годы. Но такие материалы научились производить в промышленных масштабах сравнительно недавно. Использование приставки нано– применительно к этим сплавам, рассказывает Кузнецов, – не дань моде. Такие материалы получают с помощью так называемой технологии спиннингования, когда расплав на основе железа и кобальта пропускается через прорезь и выливается плоской струей на быстро вращающийся диск, при этом скорость охлаждения колоссальная – 105–106° в секунду. При таких скоростях в стремительно охлаждающемся сплаве не успевают даже начаться процессы кристаллизации. Так получают, по сути, аморфный металл, в том числе и со свойствами материалов «стелз-технологий» (то есть технологий создания предметов, невидимых для радаров. – М.К.).

Павел Кузнецов собирается применить магнитно-мягкие сплавы для реконструкции 499 питерских силовых подстанциий, встроенных в жилые дома. Все говорят о наших материалах: «А, это технология «стелз»!» Ну да, и стелз тоже. Действительно, это материалы, не отражающие электромагнитное излучение, а, наоборот, поглощающие его. Но из этих же магнитно-мягких материалов можно изготовить магнитные экраны для экранирования полей в диапазоне частот 50–10 000 Гц на основе лент аморфных сплавов с гораздо большей эффективностью экранирования по сравнению с традиционными электромагнитными отражателями. Конечно, диапазон их применения широк, но для начала можно было бы начать использовать разработанный нами материал, говорит Кузнецов, например, для изолирования квартир жильцов от вредного электромагнитного излучения подстанций, раз нет технической возможности эти подстанции вынести из жилых домов.

Директор Института теоретической и экспериментальной физики Борис Шарков не колеблясь рекомендовал нам своих сотрудников Владимира Шевченко и Федора Губарева для проекта «Золотые мозги России». Оба 1973 года рождения. Оба старшие научные сотрудники ИТЭФ, кандидаты физико-математических наук. Основные работы посвящены различным аспектам квантовой хромодинамики, в частности явлению казимировского скейлинга. В настоящее время заняты физикой редких распадов В-мезонов, в том числе радиационных распадов, интересных для программы эксперимента LHC в ЦЕРНе, с которым активно сотрудничают. Оба входят в число лидеров в индексе цитируемости.

Владимир Шевченко в 1996 году окончил МИФИ. Работал в Утрехтском университете. Лауреат Государственной премии для молодых ученых за выдающиеся работы в области науки и техники 2003 года. С 2004-го преподает на кафедре «Физика элементарных частиц» в МФТИ.

Федор Губарев в 1996 году окончил МФТИ. Работал в Физическом институте имени Макса Планка (Мюнхен, Германия) и в университете города Каназава (Япония). Получатель персонального гранта президента Российской Федерации в 2005–2006 гг.

Нашу беседу мы начали с вопроса, почему они пошли в науку в то время, когда многие из нее уходили.

Владимир Шевченко: Большинство из тех, с кем я оканчивал институт, не работают в науке. Даже те, кто уехал на Запад и окончил там аспирантуру. Они занимаются бизнесом, IT, кто чем. Мне наука нравилась всегда. Дело еще, наверное, в ощущении перспектив, которые открываются сейчас перед физикой. Если бы меня спросили, что было самым главным в физике за последние десять лет, то я бы ответил: понимание, что видимая часть мира составляет по массе и энергии всего пять процентов того, что есть в мире. А про остальные девяносто пять не известно, что это такое. Отсюда масса проблем, которые предстоит решить. Поэтому я совершенно не согласен с теми, кто говорит, что физика как наука пребывает в кризисе. На повестке дня в физике высоких энергий, как и в физике конденсированного состояния, стоит множество интереснейших задач. Найдет ли Россия себе место при их решении, это другой вопрос.