«… — Норвегия? — Сас сражен. — Отчего же Норвегия, что же нужно там немцам?
Гитлер хватается за любой проект. Чем фантастичнее, тем лучше, — отвечает Остер.
Сас все еще не может опомниться:
— Если бы ты сказал «Голландия» — я бы сразу в это поверил. Но Норвегия?..
— Для нас это не так маловажно, как ты думаешь. Мы зависим от шведской руды, которая идет через Нарвик. К тому же Редер хочет использовать норвежские порты в качестве баз для подводных лодок.
Сас продолжает качать головой.
— Но как же, скажите, ради Бога, они предполагают захватить Норвегию? Ведь германский флот так малочислен…
— Для безумца все возможно, — отвечает Остер. — Правда, при этом ему следует отдать должное, ведь не исключена возможность английской высадки в Северной Скандинавии. Но где же тогда ему брать руду, если Нарвик займут союзники?
Голландский атташе теперь понимает. Какое-то мгновение этот план Гитлера кажется ему ничем иным, как плодом больного воображения. Кроме того, он знает полковника слишком хорошо. Информация Остера всегда была надежной...
— А что говорит германский Генштаб по поводу этого намерения?
— Там считают, что переброска морем крупных соединений невозможна. Тогда ефрейтор, недолго думая, просто-напросто взял и устранил генштаб. Браухич уже мобилизовал шесть дивизий. Разработка операции поручена Кейтелю и Йодлю. Тебе в последние дни ничего не бросилось в глаза на улицах Берлина?
…Кругом появилось множество солдат с эмблемами эдельвейсов на кепи.
— Ах, да, это горнострелковые войска. Теперь я понимаю. Это горные стрелки для Норвегии.
— Ефрейтор еще вызвал Фалькенхорста, который в 1918 году принимал участие в финской кампании, и расспрашивал его об условиях ведения войны на севере.
— Когда начнется нападение?
— Точно 9 апреля, — отвечает Остер. — Операция называется «Везерюбунг»…
На другой день Сас разговаривал с датским военно-морским атташе Кьолзеном и советником дипломатической миссии Стангом, которые были очень недоверчивы: ведь Германия неспособна провести столь крупную операцию по переброске войск через море.
…О сообщении Остера относительно наступления на Западе существует подробный голландский протокол. Из него следует, что Остер сообщал обо всех датах германских наступлений…
Когда Канарис в разговоре с датским посланником в Берлине, камергером Херлуфом Цале, подтвердил, что Гитлер намеревается начать акцию на севере, тот стал чрезвычайно внимательным. Цале тотчас передал это сообщение своему правительству, а Копенгаген, в свою очередь, поделился информацией с англичанами…»