«Крещение огнем». Том I: «Вторжение из будущего»

Современная война втягивает в себя всю нацию, делая каждого в какой-то степени солдатом — в военное или мирное время. Связано это с тем, что целью войны выступает не принуждение противника к локальным уступкам, как в эпоху «кабинетной дипломатии», не полный его разгром, безоговорочная капитуляция и свержение его власти — как в войнах ХХ века. Отныне цель войны — полная аннигиляция политической власти, а заодно и государственности противника. Мудрость, которую можно извлечь из уже имевших место эпизодов «войны XXI века», — это возможность полностью растворить государственность и политическую структуру противника, обессмыслив тем самым действия его вооруженных сил. Именно эта политическая «нейтронная бомба» является подлинным оружием нового поколения, в отличие от всяких пиаровских мнимостей, порождающих разговоры про «бесконтактную войну».

Современная война, таким образом, ведется против нации как политической тотальности. Причем ведется на уничтожение. Еще архитекторы Ялтинского мироустройства исходили из Германии и немцев как данности — для них было очевидно существование единой нации и единого государства. Столкнувшись с фактом заданности «двух Германий» и двух немецких наций, они долго не могли понять — что с этим делать. Точнее, так до конца и не поняли. Архитекторы современного мироустройства исходят из нации как проектной заданности — неважно, что было на этом месте до войны, важно — что мы построим здесь сейчас.

По своей тотальности и политической жестокости современная классическая война приближается к гражданской войне, ведущейся до полного политического уничтожения противника. Список наиболее вероятных следующих объектов приложения военной силы США (наиболее очевидного агрессора в настоящее время) заставляет думать, что и будущие войны будут столь же тотальными, как и уже имеющие место. Война против стран «оси зла» и за установление всеобщей демократии выработает определенную привычку ведения войн на тотальное политическое уничтожение противника. И те войны, которые последуют далее, будут выстроены по тому же алгоритму: при интенсивном давлении на фронте взорвать противостоящий политический субъект изнутри, попросту избавить себя в ходе войны от противоборствующей стороны, а потом навязать свою волю не противнику, а тому, что от него осталось.

Современные нации втягиваются в войну от макушки до пяток, каждым своим членом, каждой структурой. Каждый конкретный человек оказывается бойцом на фронте политизированной войны, даже не держа в руках оружия и не склоняясь над заводским станком, производящим патроны. Противник наносит ощупывающие удары по всему национальному организму, стараясь найти микротрещины и вклиниться в них. Это предполагает тотальную политическую отмобилизованность нации, умение каждого соотносить свою повседневную деятельность, речь, образ мысли с общей военной целью. Разница между ударными и вспомогательными элементами военной машины, между фронтом и тылом, начинает стираться, ибо политическая конструкция может разъехаться в самом неожиданном месте.

Вслед за «ремесленной», «мануфактурной» и «машинной» эпохой в войне наступает эпоха информационная. Она не сводится к пиар-одержимости пресловутыми «информационными войнами». Речь об очередном упрощении доступа к оружию, при усложнении самого оружия. «Ремесленная» эпоха предполагает только одну категорию солдата — сильного молодого здорового мужчину. Все остальное — уже полсолдата. Эпоха «машинная» включила в дело войны все трудоспособное население. Современным солдатом может быть «черная вдова», нахальный «гаврош», безногий инвалид. Словом, каждый, кому доступен тот или иной канал воздействия на противника, и каждый, на кого может воздействовать сам противник. Отражение такого воздействия равносильно обороне. «Ядерная» архитектура войны таких возможностей обороны не оставляла. Внеядерная состоит в основном из них.

Другой стороной современной войны является ее пролонгированный характер, невозможность свести ее к решающему сражению или даже последовательности решающих операций. Тотальность национальной мобилизации и тотальность военной цели предполагают, что к тому моменту, когда по старому закону уже одержана победа, по новому конфликт еще только разгорается. Даже беглый взгляд на Афганистан или Ирак показывает, что решительная военная операция, приведшая к сокрушению противника, становится только ходом в длительной войне на измор. И совсем не факт, что в этой войне стремительный бросок на Багдад или Кабул является лучшим стратегическим решением.