Крещение огнем, Том 1

Перспективы развертывания такого оружия в нынешней «беловежской России» невеселы: денег не хватает. Но в России сверхновой «искандеры» могут составить целые полки. Есть отличные технологии для повышения точности русских ракет малой и средней дальности. Например, уникальная головка оптического наведения, разработанная в ЦНИИАГ, в которой хранится картина цели и ее окрестностей. Стоит заранее, еще до войны, разведать из космоса некоторые объекты поражения (скажем, авиационные базы вероятного противника или отели и загородные клубы, где любит проводить время элита нашего врага) — и в случае начала конфликта «искандеры» уйдут на цели с невероятной меткостью попаданий. «Тополя» помогут разить важные цели в США и на их заморских базах. Причем, читатель, не обязательно ядерными «головами». БЧ можно сделать и в химическом, и в бактериологическом исполнении, и в виде заряда, выдающего сильнейший электромагнитный импульс, и как «вакуумную бомбу».

А к таким вот «суперскадам» нам понадобятся и дешевые средства уничтожения спутников врага. Потому что без спутников янки не смогут так быстро засекать факелы взлетающих русских ракет и маневрирующие по нашей земле пусковые платформы.

В возможной войне будущего нам стоит скрестить ракетный террор с диверсионными операциями спецназа — операциями глобального размаха.

При этом ракетное оружие нам понадобится и против неамериканского противника. Конечно, им не повоюешь с бандами боевиков-сепаратистов, однако оно прекрасно подходит как средство разгрома «тяжелых» танковых и механизированных колонн, которые есть, скажем, у китайцев, турок или некоторых европейских стран.

Таковы вот непреходящие уроки роботблица, начатого немцами в 1944 году. Но одним пространством войны они не исчерпываются…

Если не смириться с поражением…

Удивительно, но факт. Ракетно-космический прорыв второй половины ХХ века родился … благодаря поражению Германии в Первой мировой войне.

Изучая уроки гитлеровского роботблица, поневоле приходишь к волнующим выводам. Оказывается, поражение в одной войне — еще не конец. Волевые интеллектуалы с реваншистскими настроениями умеют превратить старое поражение в стимул для реванша. И то, что русские понесли поражением в Третьей мировой холодной войне, еще не значит нашей полной гибели.

Потерпев поражение в Первой мировой, Германия лишилась права иметь дальнобойную артиллерию. И тогда немецкие военные обратили взор к странным ученым чудакам, строившим ракеты. Чудики с сумасшедшим блеском в глазах говорили о том, что ракеты способны летать на сотни километров и даже выходить в космическое пространство. И тут немецким военным привиделось: ракеты могут поражать противника на гораздо большем расстоянии, чем самые мощные артиллерийские орудия. А главное, ракеты Германии иметь не запретили. Их нет в условиях Версальского договора 1919 года, лишившего немцев мощного флота, современной авиации, танков и дальнобойных пушек. Если бы Германия победила, то генералы даже не заметили бы энтузиастов-ракетчиков. А так поражение обострило умственные способности военного сословия. И финансирование ракетных исследований в Германии началось еще до прихода Гитлера к власти, из бюджета куцей армии Веймарской республики — рейхсвера.

В моей личной библиотеке есть воспоминания двух участников немецкой ракетной программы. Вальтера Дорнбергера и Вилли Лея. Первый стал организатором гитлеровского ракетостроения. Второй бежал из Германии в США вскоре после прихода Гитлера к власти. Но оба они рисуют одну и ту же картину начала ракетной эры.

Как пишет Вилли Лей в книге «Ракеты и полеты в космос» (Москва, Военное издательство Министерства обороны союза ССР, 1961 г.), рейхсвер взял работы ракетчиков под опеку в 1929-м, когда ни один научный институт не занимался сей тематикой, а эксперименты с ракетами велись в интересах рекламы кинофильмов! Большинство изобретателей-ракетчиков походило на спятивших.

Сначала куратором направления от рейхсвера выступал капитан Горштиг, а в 1930-м ему в помощь назначили капитана-артиллериста Вальтера Дорнбергера. Именно последний стал инициатором создания испытательной станции в Куммерсдорфе, в 27 километрах от Берлина. Первым гражданским работником оной стал молодой Вернер фон Браун: будущий создатель Фау-2 (А-4), будущий «мотор» космической программы США и родитель самой мощной ракеты мира 1960-х-1970-х годов — носителя «Сатурн».