Крещение огнем, Том 1

Поскольку … люди сами желают, чтобы их убеждали в наличии сообщников врага внутри страны, разве не будет для них естественным предположить, что эти сообщники занимаются шпионажем и диверсиями, стреляют по войскам той страны, где они живут? Конечно, рассуждают многие из них, такие шпионы жили в стране годами, только их никто не выявлял и они оставались незамеченными; такими же неприметными остаются и вражеские агенты, появляющиеся с началом вторжения. В целях маскировки последние, конечно, стараются применять такие приемы, как переодевание в штатское платье или в форменное обмундирование той страны, которая подвергается нападению.

Все рассуждения подобного рода обычно не встречают возражений; многие утверждения люди воспринимают за действительность, несмотря на то, что звучат неправдоподобно. Иногда всплывают старые, давно забытые обвинения. Так, например, в Бельгии в ходе Первой мировой войны жители искали особые знаки, схемы или планы города на обратной стороне рекламных вывесок фирмы «Магги», а во время Второй мировой с той же целью осматривали плакаты, рекламирующие цикорий «Паша»; в обоих случаях искали пометки, якобы сделанные агентами противника из среды самого населения. Все чаще выдвигаемые обвинения содержат элементы недавнего прошлого, в этом случае любое обвинение звучит наиболее убедительно… Так, например, обвинение членов нацистской партии Голландии в том, будто они всюду стреляли в голландских солдат, подкреплялось ссылкой на заявление, которое сделал лидер партии за две недели до этого. Последний заявил: «В случае немецкого вторжения мои сторонники не будут оказывать агрессорам никакого сопротивления».

Люди часто искали врагов в своей собственной стране среди священников, монахов и монахинь. Все эти лица носят одежды, словно специально приспособленные для укрытия оружия. По всей вероятности, сказывалось то обстоятельство, что представители церкви издавна окутаны некоторой тайной. (Принцесса Мария Бонапарт в своем исследовании, касающемся некоторых сторон вопроса о пятой колонне, говорит о том, что в «народных массах всегда тлеют скрытые антицерковные настроения» — Myths of War, London, 1947, p.84-87).

Какой-нибудь не имеющий серьезного значения пустяк может послужить поводом для зачисления человека в число врагов. В глазах некоторых людей становится подозрительным каждый, кто хоть чем-то выделяется среди окружающих.

В 1914 году в Германии самых обычных людей принимали за шпионов, если их внешность хоть чуточку отличалась от внешности других немцев. В Англии 1940 года необоснованно задерживали многих людей только потому, что они чем-то бросались в глаза, чем-то отличались от остальных, имели нечто странное в своем виде.

В конце мая 1940 года одного французского лейтенанта избили свои же сограждане только потому, что у него были рыжеватые волосы, и это вызвало подозрение. В Брюсселе в те же майские дни 1940 года перевозили на трамвае к вокзалу некоторое количество арестованных. Их сопровождали трое солдат и лейтенант. В это время вдоль улицы шел человек со своей беременной женой — оба брюнеты. Лейтенанту показалось что-то подозрительным. Наверное, иностранцы. Трамвай остановили. Лейтенант приказал привести этих людей к нему, а затем как иностранцев присоединить к остальным арестованным. Мужчина протестовал: «Я живу здесь уже длительное время, вот мои документы; они в полном порядке». «Документы?» — рассмеялся лейтенант. «К тому же моя жена должна скоро родить!» — «Все это вы объясните там, куда вас привезут!»

Как мы видим, человек может случайно попасть под подозрение. Чаще всего (и это понятно) подозрение падает на людей или такие их группы, которые еще до начала неприятельского вторжения вызывали чувства страха и озлобления. Появление подобных чувств может обуславливаться различными факторами, в большинстве случаев независимыми друг от друга. Иногда это факторы социально-экономического порядка, однако чаще они носят политический характер…» (Л. де Йонг, указ. соч., с.380-383).