Крещение огнем. Башня Ласточки

– Для вас, – пожал плечами Кагыр, – я остаюсь нильфгаардцем, ничто вас, вижу, не убедит. Однако точности ради вам следует знать, что нильфгаардцами в Империи называют только коренных жителей столицы и ее ближайших окрестностей, лежащих в Нижней Альбе. Мой род идет из Виковаро, а значит…

– Тихо, вы! – неожиданно и малолюбезно скомандовала едущая в авангарде Мильва. Все тут же умолкли и остановили лошадей, уже зная, что скорее всего девушка видит, слышит или инстинктивно чует нечто такое, что удастся съесть, ежели к этому можно будет подобраться и попасть в него стрелой. Мильва действительно схватила лук, но не спрыгнула с седла. Значит, речь шла не об охоте. Геральт осторожно приблизился.

– Дым, – сказала она кратко.

– Не вижу.

– Понюхай.

Обоняние не подвело лучницу, хоть запах дыма был слабый.

Это не мог быть дым пожара или погорелья. У этого дыма, отметил Геральт, был приятный запах, и шел он от костра, на котором что-то жарилось.

– Обойдем стороной? – вполголоса спросила Мильва.

– Но сначала глянем, – ответил он, слезая с кобылы и бросая поводья Лютику. – Неплохо знать, что обходишь стороной. И кто останется за спиной. Пошли со мной. Другие пусть ждут в седлах. Будьте внимательны.

Из зарослей на опушке раскинулся вид на обширную вырубку и уложенные ровными штабелями стволы. Тоненькая струйка дыма поднималась как раз между штабелями. Геральт немного успокоился – в пределах видимости ничто не шевелилось, а между штабелями было слишком мало места для большой группы людей. Мильва тоже это заметила.

– Лошадей нет, – шепнула она. – Это не армия. Лесорубы, мнится мне.

– Мне тоже. Но пойду проверю. Прикрой.

Когда он крадучись подошел, то услышал голоса. Подошел ближе. И страшно удивился. Но слух его не подвел.

– Пол-лепни в шарах!

– Малая куча в звонах!

– Гвинт!

– Пас!

– Вист! Клади карту! А, чтоб тебя!!!

– Ха-ха-ха! Нижник с сеном! Фигня! Усрешься сначала, пока целую кучу наберешь!

– Поглядим! Кладу нижника! Что, взял? И-эх, Язон, спел, как утка жопой!

– Чего бабу-то не поклал, засранец? Эх, взял бы дубину…

Возможно, ведьмак и дальше осторожничал бы – в конце концов, в гвинт мог играть кто угодно, да и Язон – тоже имя не из редких. Однако в возбужденные голоса картежников вдруг ворвался хорошо знакомый скрежет Фельдмаршала Дуба, услышавшего, видимо, в слове одного из картежников нечто знакомое:

– Кррррва… мать!

– Привет, парни! – вышел из-за штабеля Геральт. – Рад видеть. К тому же снова в полном составе, даже с генералиссимусом, в смысле с фельдмаршалом!

– Хрен синий! – Золтан Хивай от изумления упустил карты и тут же быстро вскочил на ноги, да так прытко, что сидевший у него на плече Фельдмаршал Дуб захлопал крыльями и испуганно вскрикнул. – Ведьмак, чтоб мне провалиться! Иль фата-моргана? Персиваль, ты видишь то же, что и я?

Персиваль Шуттенбах, Мунро Бруйс, Язон Варда и Фиггис Мерлуццо окружили Геральта и крепко помяли ему правую руку своими ручищами. А когда из-за навала стволов появилась остальная часть группы, шумная радость соответственно усилилась.

– Мильва! Регис! – выкрикивал Золтан, обнимая всех по очереди. – Лютик, живой, хоть с повязкой на башке! Ну, что скажешь, музыкантишка затраханный, относительно очередной мелодраматической банальности? Жизнь, брат, получается, не поэзия! Знаешь почему? Потому как не поддается критике!

– А где, – осмотрелся Лютик, – Калеб Страттон?

Краснолюды сразу умолкли и посмурнели.

– Калеб, – наконец сказал Золтан, шмыгнув носом, – в земле под березкой спит, далеко от своих любимых вершин и горы Карбон. Когда нас Черные над Иной достигли, он слишком медленно ногами перебирал, до лесу не добег… Огреб по башке мечом, а когда упал, они истыкали его рогатинами. Ну, веселей! Мы уж его оплакали, хватит. Радоваться надо. Вы вон в комплекте из суматохи лагерной вышли. Ха, даже приросла дружина-то, как вижу…

Кагыр наклонил голову под внимательным взглядом краснолюда, но смолчал.

– Ну, присаживайтесь, – пригласил Золтан. – Мы тут овечку запекаем. Наткнулись пару дней тому, одинокая и грустная, ну не дали мы ей злой смертью погибнуть с голода или в волчьей пасти, милостиво прирезали и на жратву перерабатываем. Садитесь. А тебя, Регис, на минутку в сторонку попрошу. Геральт, тебя тоже…

За штабелем сидели две женщины. Одна кормила грудью младенца. Увидев приближающихся мужчин, скромно отвернулась. Рядом молодая девушка с обмотанной не очень чистой тряпицей рукой играла на песке с двумя ребятишками. Эту ведьмак узнал сразу, как только она подняла на него затуманенные, равнодушные глаза.

– Отвязали мы ее от телеги, которая уже горела, – пояснил краснолюд. – Еще б немного, и кончилась бы так, как хотел тот взъевшийся на нее попина. Огненное крещение все ж прошла. Лизнуло ее пламя, припекло до живого мяса. Ну, перевязали как могли, салом помазали. Но это малость не то. Цирюльник, вот если б ты мог…

– Незамедлительно.