Крещение огнем

Кагыр молчал.

– То, что ты рассказал Мильве, ничего не меняет. Из этого следует лишь одно: на Танедде тебе не удалось похитить Цири, хоть ты и очень старался. И теперь ты тащишься за мной, думая, что я снова приведу тебя к ней и ты опять наложишь на нее лапу. Рассчитываешь на то, что тогда твой император, может быть, подарит тебе жизнь, не отправит на эшафот.

Кагыр молчал. Геральт чувствовал себя скверно. Очень скверно.

– Из-за тебя она кричала по ночам, – буркнул он. – В ее детских глазах ты превратился в кошмар. А ведь ты был и остаешься только орудием, всего лишь жалким слугой своего императора. Не знаю, что ты с ней сделал, чтобы стать для нее кошмаром. А еще хуже, что я не понимаю, почему, несмотря на все это, я не могу тебя убить. Не понимаю, что меня удерживает.

– Может, то, – тихо сказал Кагыр, – что наперекор всем предположениям и видимостям у нас с тобой есть нечто общее.

– У тебя и у меня? Интересно, что?

– Как и ты, я хочу спасти Цири. Как и ты, я не переживаю, когда вижу, что кого-то это удивляет и возмущает. Как и ты, я не намерен никому объяснять, почему это происходит.

– Ты кончил?

– Нет.

– Тогда слушаю.

– Цири, – медленно проговорил нильфгаардец, – едет на лошади через пыльную деревню. С шестеркой молодых людей. Среди них – коротко остриженная девушка. Цири пляшет в сарае на столе, и она счастлива.

– Мильва пересказала тебе мои сны.

– Нет. Она не рассказала мне нечего. Ты не веришь?

– Нет.

Кагыр опустил голову, покрутил каблуком в песке.

– Я забыл, – сказал он, – что ты не можешь мне верить, не можешь доверять. Понимаю. Но ведь ты, как и я, видел еще один сон. Сон, о котором никому не рассказывал. И вряд ли захочешь.

***

Можно сказать, что Сервадио просто повезло. В Лоредо он прибыл, не собираясь шпионить за кем-либо определенным. Но деревня неспроста называлась Разбойничьим Посадом. Лежала она на Бандитском Тракте, разбойники и бандиты со всех лежащих над Верхней Вельдой районов заглядывали сюда, встречались, чтобы продать либо обменять добычу, запастись чем надо, отдохнуть и повеселиться в отборной бандитской компании. Деревню несколько раз сжигали дотла, но немногочисленные постоянные и многочисленные непостоянные обитатели всякий раз отстраивали ее заново. Жили здесь за счет бандитов, и жили, надо сказать, вполне сносно. А шпики и доносители типа Сервадио не теряли надежды добыть в Лоредо какую-нибудь информацию, за которую префект отвалил бы несколько флоренов.

Сейчас Сервадио рассчитывал получить больше чем несколько. Потому что в деревню въезжали Крысы.

Вел Гиселер, слева и справа от него ехали Искра и Кайлей. За ними – Мистле и новенькая, сероволосая, которую называли Фалькой, замыкали процессию Ассе и Рееф, которые вели запасных лошадей, несомненно, краденных и предназначенных на продажу. Наездники были утомлены и покрыты пылью, но держались в седлах гордо, охотно отвечали на приветствия гостящих в Лоредо дружков и знакомых. Спрыгнув с коней и угостившись пивом, они тотчас же приступили к шумным переговорам с торговцами и скупщиками краденого. Все, кроме Мистле и новенькой, сероволосой, носящей меч за спиной. Эти отправились к прилавкам, как всегда, заполняющим площадь. В Лоредо были свои торговые дни, и тогда выбор товаров, рассчитанных на приезжих бандитов, был значительно богаче и разнообразнее. Сегодня был как раз такой день.

Сервадио осторожно последовал за девушками. Чтобы заработать, надо было донести, а чтобы донести – подслушать.

Девушки рассматривали пестрые платки, бусы, расшитые блузки, чепраки, изукрашенные налобные ремни для лошадей. Копались в товаре, но не покупали. Мистле почти все время держала руку на плече сероволосой.

Шпион осторожно подобрался ближе, прикинулся, будто рассматривает ремни и пояса на прилавке шорника. Девушки разговаривали, но тихо, он не мог разобрать, а подойти ближе опасался. Они могли заметить, заподозрить.

В одной из лавочек продавали сахарную вату. Девушки подошли, Мистле купила две обмотанные снежной сладостью палочки, одну подала сероволосой. Та деликатно отщипнула. Белый лоскуток приклеился к ее губе. Мистле отерла его осторожным, заботливым движением. Сероволосая широко раскрыла изумрудные глаза, медленно облизала губы, улыбнулась, кокетливо наклонила голову. Сервадио почувствовал дрожь, струйку холодного, стекавшую с шеи между лопатками. Он вспомнил слухи, ходившие о двух бандитках.