Крещение огнем

— Я была в больнице. Это правда, — судорожно пробормотала она, пряча глаза. — Врачи говорили, что у меня угроза выкидыша. Мне был нужен полный покой. Я провалялась там несколько недель, и это было так нудно…

— Ты была больна? — Рафаэль побледнел, и всю его вальяжность как рукой сняло. — Dios! — простонал он со злостью. — Если бы мне сейчас попался твой отец, я бы…

— Но и ты не очень-то меня искал, — произнесла она упавшим голосом.

— Я не имел ни малейшего желания тебя видеть, ведь я был уверен, что ты сделала аборт, — свирепо произнес он. — Твой отец дал мне достаточно ясно понять, что было уже поздно.

— Не очень-то ты мне доверял.

— У них было больше власти над тобой, чем у меня.

— Неправда, — нетвердо возразила она. — Вы меня просто заставляли рваться на части. Ты ненавидел их, они ненавидели тебя, а я оказалась между двух огней, пытаясь вас хоть как-то примирить. Временами мне просто хотелось бежать сломя голову куда глаза глядят и оставить вас наедине друг с другом.

Его выразительный взгляд стал холодным, как лед.

— Я так и не смог переступить через оскорбление, нанесенное мне твоей семьей.

— И это несмотря на то, что у тебя с ними очень много общего, — отважилась Сара.

— Que te pasa? — удивленно спросил Рафаэль. — Что с тобой? Что ты говоришь?

Она криво усмехнулась.

— Для вас я была просто игрушкой, и каждый хотел владеть мной безраздельно. Они купили меня, взяв ребенком к себе в дом, а ты — женившись на мне. Так что давай смотреть правде в глаза. Это была свара между собственниками. Они не хотели меня отдавать, а ты не хотел с ними делиться. Вы занимались перетягиванием каната, и он не мог не порваться.

— Как ты можешь так говорить?

— Могу, — заверила его Сара. — В некотором смысле ты был даже более эгоистичен, чем они. Ты просто взял меня в собственность. У тебя было на меня законное право.

— Сара, — угрожающе прорычал он.

Голова у нее была необычайно легкой, и она прекрасно себя чувствовала.

— Тебе никогда не хотелось знать, почему я была для них всем на этом свете? Или тебе было на это наплевать? Они не очень-то любят, друг друга и почти не разговаривают между собой — без меня им просто не о чем говорить. Они должны были бы разойтись еще много лет назад, но судьба подарила им ребенка. К несчастью, этим ребенком оказалась я…

— Ты не можешь отвечать за их семейные трудности. — Рафаэля эта тема явно не интересовала.

Она скривила мягкие губы.

— Вполне возможно, что ты сразу все понял. Но мне это было трудно, ведь я была лицом слишком заинтересованным. Мне казалось, что причина всех бед — я. Они любят меня, хотя и на свой манер, эгоистично. Им было очень, очень трудно смириться с мыслью, что я к ним больше никогда не вернусь.

Глаза его заблестели неподдельным интересом, и даже его роскошные черные ресницы не смогли этого скрыть.

— И когда же свершилось это чудо?

— Моя двоюродная бабка предложила мне квартиру буквально накануне рождения близнецов. До прошлого года я жила с ней в Труро.

— Труро? — переспросил он.

— Это в Корнуолле.

— А, знаю! — процедил он. — Ты хочешь сказать, что жила там с тех пор, как мы разошлись? Я был уверен, что ты живешь под крылышком у своих родителей.

— Когда в последний раз ты боролся с драконом за прекрасную деву, Рафаэль? — мягко спросила она.

Он стиснул зубы.

— Что ты хочешь сказать?

Сара подхватила креветку и рассеянно ее посасывала. Затем кончиком языка облизала губы и только тут заметила его хищный немигающий взгляд на своих пухлых губах.

— Сегодня, когда драконов уже больше нет, в защите нуждаются лишь совершенно беспомощные существа с пушком за ушами. Мне никогда не нравились люди властные, хозяева жизни. Сама не понимаю, как это я выскочила за тебя замуж? — Она медленно покачала головой, размышляя над этой загадкой. — Это называется: с корабля на бал.

— Чем ты занималась в Труро? — хмуро поинтересовался Рафаэль.

— Всем, что душе угодно, — честно призналась она. — Петиция была белой вороной в семье моей матери. До встречи с ней я прожила двадцать лет на этой планете, не сознавая, что свобода — это неотъемлемое право любого человека. Свобода от желаний, надежд и требований других людей. Ты даже не представляешь себе, как здорово быть самой собой, а именно так я себя и почувствовала, когда смогла преодолеть ощущение вины. Правда, мне понадобилось какое-то время, чтобы набраться смелости и расправить крылышки, но зато потом я проводила в воздухе больше времени, чем любая стюардесса.

Она подцепила еще одну креветку.

— Очень вкусно. — Она помолчала. — Что ты на меня так смотришь?

Его ноздри расширились.

— Что означает «все, что душе угодно»?

Сара задумчиво жевала креветку.

— Тебя это уже давно не должно интересовать.

— Но меня это интересует, и еще как. Не забывай, что ты пока еще моя жена.