КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ

Прошло несколько минут, Сардару удалось разобрать четыре верхних ряда кладки, как вдруг снаружи снова послышался шум. Торопливый тяжелый топот и несколько мгновений спустя выкрик:

– Жидкий удрал!

Глава двадцать третья

Восточная граница Земли скорпионов, лагерь Объединенной армии. Первый день Арисской ярмарки.

– Это плохая идея, Рикатс, – Михашир с сокрушенным видом покачал головой.

Рикатс с шипящим свистом втянул в себя воздух.

– Да я знаю, дружище, знаю! Эта идея даже хуже, чем ты о ней думаешь. Проблема в том, что выхода нет.

– Ты уверен?

Рикатс закатил глаза, набрал побольше воздуха в грудь и… выдохнул. Глядя себе под ноги, пожал плечами с видом растерянным, едва ли не беспомощным.

– Нет. Не уверен.

– И все же поедешь?.. – Михашир насмешливо приподнял одну бровь.

– Да. Поеду.

– Просто из своего извечного упрямства?

Рикатс с грустной улыбкой покачал головой. Таким – серьезным и сосредоточенным, без налета холодного сарказма или веселой ироничности – его редко видели даже друзья. Михаширу было от этого почему-то слегка не по себе.

– Было бы где-то даже приятно объяснить все собственным самодурством. Но на кон поставлено слишком много. Если Глазу помогает лич, причем, судя по всему, лич могущественный, у нас практически нет шансов. С кинжалом мастера Борго эти шансы появятся.

После непродолжительного молчания Михашир вздохнул.

– Давай соберем вместе все, что мы имеем. Ты поверил записке с двумя корявыми словами и сделал вывод, что Глазу помогает лич…

– Было бы глупо не верить собственному шпиону, – в голосе Рикатса прорезалось раздражение. – За какими бесами я бы его тогда посылал. А Кинжал ясно написал: «Тарантул нежить». Если ты можешь интерпретировать эти слова как-то еще, расскажи мне, пожалуйста! К тому же, помощь лича – да еще такого мерзопакостного как Тарантул – хорошо объясняет невероятную победоносность армии Глаза.

Михашир выслушал эту тираду с видом полного спокойствия. И только убедившись, что Рикатс закончил, продолжил говорить.

– Я с тобой не спорю. Хотя мог бы. Но я просто собираю воедино все факты. Дальше. Ты поверил словам какого-то трактирщика, что лича можно убить оружием мастера Борго.

– Не какого-то трактирщика, а Фрама Горелого, который… – начал было Рикатс, но, встретившись с насмешливым взглядом Михашира, махнул рукой. – Ладно, продолжай.

– И ты решаешься отправиться за кинжалом не к кому-нибудь, а к самому Сыну Скорпиона. За тем самым кинжалом, который ты же ему и подарил пару лет назад. К Сыну Скорпиона – пусть все двенадцать богов благословят его – который любит оружие больше, чем собственных детей. Который, позволь тебе напомнить, однажды сварил заживо слугу, уронившего на пол что-то из его коллекции. Так вот, еще раз говорю – это плохая идея.

– Ты забыл еще об одном немаловажном обстоятельстве – о том, что я это делаю в самый неподходящий момент, – с каким-то мрачным удовольствием вставил Рикатс. – Я только что попытался повести за собой армию к Ариссе – с мягко говоря не оглушительным успехом. Но хотя бы часть армии со мной идет – и я ее бросаю.

– Спасибо за помощь! – Михашир отвесил легкий поклон. – Ну и я тогда добавлю. Даже если каким-то невероятным чудом ты выпросишь у Великого кинжал, даже если твоя армия не разбежится, пока ты будешь путешествовать в Ариссу загадочным маршрутом через Скваманду… Как ты собираешься убить лича? Как проберешься в сердце лагеря Глаза?

Рикатс снова пожал плечами – но на этот раз с видом лихой беззаботности.

– Мекиту ведь это удалось.

– Что бы там не придумал твой лазутчик, два раза фокус не пройдет, я уверен.

Рикатс махнул рукой, вопреки всякой логике возвращая себе хорошее настроение.

– Знаешь, давай решать проблемы по мере их поступления. Зачем думать, что нам делать с кинжалом, когда он еще не у нас в руках?

– Затем, что так поступают все разумные люди! Они оценивают последствия своих поступков, они смотрят хотя бы на шаг вперед. Они не прыгают в пропасть, у которой не видно дна, не имея представления, выживут ли при падении и смогут ли выбраться обратно.

Весело засмеявшись, словно услышав какую-то смешную шутку, Рикатс похлопал друга по плечу.

– Отличное сравнение, надо будет запомнить. Но скажи, если пропасть преграждает путь вперед, а сзади наступает смерть, что должен делать твой разумный человек? Безропотно ждать своего конца или все-таки прыгнуть – в надежде, что пропасть не бездонная?

Михашир поморщился, в очередной раз осознав, что в игре словами ему своего друга не победить – тот всегда был более искусным в этом своеобразном состязании. Вот только стоит ли подменять реальную ситуацию отвлеченными образами? Впрочем, он сам начал…

– Разумный человек, возможно, не поставит себя в такое положение, – осторожно сказал Михашир.