Крепость стрелка Шарпа

Он ткнул индийца копьем в живот, не сильно, но достаточно, чтобы тот почувствовал укол, и отвернулся. Зрители притихли. От выражения чувств их удерживал не только страх перед людьми Севаджи, но и ужас, внушенный человеком, который так легко, словно играя, и в то же время показательно жестоко расправился с джетти. Подобного развлечения собравшиеся во дворе храма явно не ожидали. Шарп отбросил копье, притянул к себе Ахмеда и потрепал мальчишку по голове:

– Молодец, Ахмед. Молодец, паршивец. Черт, как же я хочу пить! Просто умираю от жажды.

И все же он остался в живых.

А это означало, что смерть ждала других.

Потому что Шарп не просто остался в живых. Он был еще и сердит. Зол. Кипел от ярости. И больше, чем воды, жаждал мести.

* * *

Позаимствовав кое-какую одежду у одного из людей Севаджи, Шарп уселся на коня и посадил перед собой Ахмеда. Выехав со двора, где еще догорали факелы, они миновали притихшую деревню и повернули на запад, к краснеющему в темноте пятнышку света. Там, в двух милях от деревни, был лагерь британской армии. Ехали медленно. Севаджи рассказал, как Ахмед наткнулся в лесу на его отряд.

– К счастью для вас, прапорщик, я узнал мальчишку.

– И сразу же послали за помощью, верно? – язвительно спросил Шарп. – Объяснили, что к чему, и поспешили к той чертовой палатке, где я провалялся до самой ночи.

– Ваша благодарность глубоко меня трогает, – улыбнулся Севаджи. – Но нам потребовалось какое-то время, чтобы понять, о чем болтает ваш паренек. Признаюсь, я не сразу ему поверил. А к тому времени, когда все же поверил, вас уже увезли. Вот нам и пришлось отправиться следом. Я подумал, что, может быть, удастся поразвлечься, и должен признаться, нисколько не жалею, что совершил эту небольшую прогулку. Вы нас повеселили.

– Всегда к вашим услугам, сахиб.

– Я знал, что вы победите джетти в честной схватке.

– В Серингапатаме я справился с тремя, – сказал Шарп. – Только вот не знаю, была ли та схватка честная. Я не большой любитель честного боя. Мне больше по душе нечестный. Честный бой – это для джентльменов, которым нечем больше себя занять.

– Поэтому вы и отдали джетти тулвар, а себе оставили копье, – сухо заметил Севаджи.

– Знал, что он с ним не справится.

Шарп вдруг ощутил усталость. Боль вернулась, и все тело заныло, словно вспомнив побои, тычки и пинки, выпавшие на его долю в последние часы. Небо сияло тысячами ярких звезд. Над далекой, вознесенной на скалу крепостью висел тонкий серп луны. Там Додд, подумал Шарп. Еще одна лишняя жизнь. Додд и Торранс, Хейксвилл и двое его прихлебателей. По долгам надо платить. И его долг – отправить их всех в ад.

– Куда мне вас проводить? – поинтересовался Севаджи.

– Проводить? Меня?

– Да. Вы же пойдете к генералу, не так ли?

– Господи, да конечно же нет. – Шарп и представить не мог, что отправится к Уэлсли жаловаться на своих врагов. Генерал и слушать его не станет, а скорее всего, пожмет, как обычно, плечами и преспокойно объявит, что Шарп сам навлек на себя неприятности. Может быть, рассказать майору Стоксу? Или кавалеристам? Сержант Локхарт наверняка ему поверит. Впрочем, есть вариант и получше. – Возьмите меня в свой лагерь.

– А утром?

– А утром в вашем отряде станет одним солдатом больше. Считайте меня вашим новобранцем.

Индиец удивленно посмотрел на него:

– Но зачем?

– А вы как думаете? Не понимаете? Мне надо спрятаться на время. Исчезнуть.

– Зачем?

Шарп вздохнул:

– Как по-вашему, Уэлсли поверит, если я расскажу ему про Торранса? Никогда. Генерал решит, что я перегрелся на солнце или напился и высосал эту историю из пальца. Торранс будет стоять на своем, все отрицать и в конце концов сохранит за собой теплое местечко. Или свалит вину на Хейксвилла.

– Кто такой Хейксвилл? – спросил Севаджи.

– Так, один ублюдок, которого я собираюсь убить. И сделать это будет легче, если никто не узнает, что я еще жив. – Шарп уже дал себе клятву, что на сей раз собственноручно расправится с негодяем. – Меня только одно беспокоит. Конь Стокса. Майор хороший человек, и мне бы не хотелось его подводить.

– Этот? – Севаджи посмотрел на серого мерина.

– Да. Не могли бы ваши парни вернуть лошадку майору завтра утром?

– Конечно.

– Объясните, что я свалился и меня схватили враги. Пусть все думают, что я попал в плен и что меня утащили в Гавилгур.

– А вы тем временем будете одним из нас?

– Я уже стал маратхом.

– Добро пожаловать. А теперь послушайте меня. Прежде всего вам требуется как следует отдохнуть.

– Наотдыхался уже, хватит. Мне бы раздобыть какую-нибудь одежду да дождаться темноты.

– И обязательно поесть, – твердо сказал индиец и, повернув голову, посмотрел на тающий месяц. – Завтрашняя ночь будет еще темнее, – уверенно пообещал он, и Шарп кивнул.

Именно такая ночь ему и нужна, настоящая тьма, под покровом которой призраки мертвых охотятся на живых.

* * *

Майор Стокс обрадовался, когда утром снова увидел своего коня, но опечалился, услышав о пленении Шарпа.

– Попал к маратхам! – в свою очередь сообщил он генералу Уэлсли. – Так жаль. И по моей вине.

– Не понимаю, вы-то чем провинились, – проворчал сэр Артур.