Крепость стрелка Шарпа

– Осторожнее, Брик, не так коротко. Оставляй, чтобы было чем почесаться. Вот так, молодец. Хорошая девочка. – Он взглянул на вошедшего Хейксвилла. – Сержант? Вы постучали?

– Даже два раза, – соврал Хейксвилл. – Громко и четко, сэр. Как и положено.

– Надо напомнить Брик, чтобы прочистила уши. Поздоровайся с сержантом, Брик. Что с тобой сегодня? Где твои манеры?

Девушка коротко кивнула, не поднимая глаз, и еле слышно пробормотала что-то.

Хейксвилл сорвал кивер:

– Рад вас видеть, миссис Уолл. Премного счастлив, мое сокровище. – Он наклонил голову и при этом многозначительно подмигнул Торрансу, который вздрогнул, словно его укололи.

– Брик, нам с сержантом необходимо обсудить военные вопросы, так что можешь прогуляться в сад. – Капитан похлопал ее по руке. – И не подслушивай под окном! – Подождав, пока девушка исчезнет за занавеской, прикрывавшей вход в кухню, он осторожно выбрался из гамака и потянулся за висевшим на стуле шелковым зеленым халатом. – Не хотелось бы шокировать вас, сержант.

– Меня смутить трудно, сэр. Нет на земле твари, которую я бы не видел голой, сэр. И ни разу не смутился. Того, кто был повешен, сэр, уже ничем не удивишь. Все прошел, все пережил.

И из ума выжил, подумал Торранс, но выражать эту мысль вслух воздержался.

– Что Брик, вышла из кухни?

Хейксвилл заглянул за занавеску:

– Ушла, сэр.

– Возле окна не стоит?

Сержант посмотрел в окно:

– Никак нет, сэр. Отошла в другой конец двора. Как и положено хорошей девочке.

– Полагаю, вы принесли какие-то новости?

– Не просто новости, сэр, а кое-что получше. – Хейксвилл подошел к столу и выложил содержимое кармана. – Ваши расписки, сэр. Получены от Джамы. Все до единой. На десять тысяч рупий, сэр! Долг закрыт, сэр! Полностью!

Торранс облегченно вздохнул. Долг – ужасная вещь, но, вероятно, неизбежная, когда хочешь жить по-настоящему, а не влачить жалкое существование. Двенадцать сотен гиней! Как же он влез в такой долг? Безумие! Однако ж теперь все оплачено. Проблемы позади.

– Сожгите расписки, – распорядился он. – Все!

Сержант поднес стопку бумажек к пламени свечи и, когда они вспыхнули и съежились, бросил догорать на стол. Ветерок от опахала развеял дымок и разметал вспорхнувшие черные чешуйки пепла.

– А еще, сэр, Джама, будучи джентльменом, хотя и черномазым нехристем, добавил благодарность. – Хейксвилл высыпал на стол несколько золотых монет.

– Сколько?

– Семьсот рупий, сэр.

– Не сомневаюсь, что он дал больше. Вы меня обманываете, сержант.

– Сэр! – возмущенно напыжился Хейксвилл. – Чтоб мне провалиться, сэр. Говорю как христианин, ни разу в жизни, сэр, ни одной живой души не обманул. Только тех, кто того заслуживал, в коем случае они получили по заслугам, сэр, как сказано в Писании.

– Через пару дней Джама вернется в лагерь, и я у него спрошу, – предупредил капитан, твердо глядя на Хейксвилла.

– И узнаете, сэр, что все было честь по чести, как и положено между солдатами, сэр. – Сержант засопел. – Больно слушать такое, сэр.

Торранс зевнул.

– Примите мои искреннейшие, глубочайшие и почтительнейшие извинения. А теперь расскажите о Шарпе.

Хейксвилл взглянул на слугу-индийца, бесстрастно дергавшего за веревочку опахала:

– Он понимает английский, сэр?

– Разумеется, не понимает.

– Так вот, сэр, Шарпи больше нет. – Сержант вспомнил, как пинал своего заклятого врага, и его перекосило. От удовольствия. – Раздели ублюдка догола, сэр. И задали так, что до смертного часа не забудет. Хотя и помнить будет недолго, поскольку следует к месту казни. Я его держал связанным, сэр, до передачи людям Джамы. Явились за ним в назначенное время, так что беспокоиться не о чем. Считайте, что его уже и нет на белом свете. Что заслужил, то и получил.

– Вы его раздели? – удивился Торранс. – Зачем?

– Не хотел, сэр, чтобы черномазые нехристи выбросили тело в офицерской форме, хотя ублюдок, сказать по правде, и недостоин был ее носить, поскольку есть выскочка паршивая, сэр. Так что мы его раздели, а форму сожгли.

– Все прошло как надо?

Хейксвилл пожал плечами:

– Мальчишка его пропал, но с ним проблем не будет. Скорее всего, сбежал к мамочке.

Торранс улыбнулся. Вот и все. Дело сделано. Забот как не бывало. Можно продолжить бизнес с Джамой. Только с большей осторожностью, учитывая прошлый опыт.

– Сажит отправился с Шарпом? – спросил капитан, понимая, что для сокрытия незаконных сделок ему понадобится опытный и ловкий писарь.

– Нет, сэр. Он здесь, со мной. Ждет за дверью. – Хейксвилл кивнул в сторону передней комнаты. – Хотел уйти, но я дал ему доброго пинка. Напомнил, что он нужен нам здесь, сэр, после чего ублюдок стал как шелковый. Хороший парень, сэр, хоть и нехристь.

Торранс улыбнулся:

– Я в долгу перед вами, сержант. В неоплатном долгу.

– Исполняю свои обязанности, сэр. – Хейксвилл переждал приступ конвульсий и, ухмыльнувшись, показал пальцем в окно. – И надеюсь, сэр, на солдатское вознаграждение.

– Имеете в виду Брик?

– Таково, сэр, мое сердечное желание. – Сержант прокашлялся. – Мы с ней, сэр, созданы друг для друга. Как сказано в Писании.