Крепость стрелка Шарпа

Прапорщик послушно вернулся на место, а капитан на правый фланг. Шарпу он даже не кивнул, как будто того и не было. Перед шеренгой проскакал майор Суинтон, командовавший батальоном в отсутствие полковника Уоллеса, стоявшего во главе всей бригады. Копыта глухо простучали по сухой, спекшейся земле.

– Все в порядке? – крикнул он Уркхарту.

– Все хорошо.

– Молодцом! – Суинтон умчался дальше.

Вражеская канонада звучала беспрерывно, как бесконечный, неумолчный гром. От нее закладывало уши, в ней почти тонули пронзительные завывания волынок. Фонтан земли ударил вдруг слева, и Шарп, повернув голову, увидел в конце шеренги разбросанные тела. Там была деревня. И как же это его угораздило, черт возьми, пройти мимо деревни и не заметить? Деревушка была небольшая – кучка сбившихся вместе лачуг с крытыми тростником крышами и крохотными наделами, защищенными кактусовыми изгородями. И все равно непонятно: как можно не заметить такое? Люди словно вымерли. Очевидно, крестьянам хватило ума сообразить, что солдаты на полях просто так не появляются. Собрали пожитки, горшки да сковородки и ушли в лес. В одну хибару угодило ядро; тростник разметало, ветхие балки треснули, и крыша безнадежно просела.

Шарп посмотрел в другую сторону. Вдалеке появилась вражеская кавалерия, и тут же наперерез ей выдвинулись всадники в синих с желтым мундирах – драгуны 19-го полка. На обнаженных клинках играли лучи послеполуденного солнца. Где-то призывно пропела труба – или это ему только показалось? В ушах гремело, точно в кузнице. Всадники скрылись за деревьями. Вверху просвистело ядро, слева бухнул снаряд, стрелковая рота 74-го завернула фланг, пропуская артиллерийский расчет. Британские пушки вышли наконец далеко вперед и заняли позиции. Возле орудий началась обычная суета: заложить мешки с порохом, утрамбовать, забить ядро, отступить… Вдоль поля захлопало, затрещало. Пушки заволокло дымом. В воздухе распространился отвратительный запах протухших яиц.

Барабаны все били и били, отмеряя долгий марш на север. На какое-то время сражение свелось к состязанию пушкарей: слабые британские шестифунтовики метали ядра в скрытого дымом врага; маратхские громадины решетили наступающую красномундирную цепь. Пот струился по животу, щипал глаза и капал с носа. У лица жужжали надоедливо мухи. Шарп вытащил саблю. Рукоятка оказалась скользкой, и он вытер ее и ладонь правой руки о полу мундира. Вдруг захотелось отлить, но времени, чтобы остановиться и расстегнуть пуговицы, не было. Держись, сказал он себе. Терпи, пока не разобьем чертовых ублюдков. Или дуй в штаны – на такой жаре все быстро высохнет, а пятно сойдет за пот. А если завоняет? Нет, лучше подождать. К тому же если солдаты пронюхают, что их прапорщик обмочился перед заварушкой, жизни ему уже не будет. Ссыкун Шарп – кличка приклеится навечно. Ядро пролетело так низко, что едва не задело кивер. Слева что-то просвистело. Упавшего солдата вырвало кровью. Из разорванного живота выползали синеватые кишки. Их уже рвал учуявший добычу пес. Другой надсадно лаял. Замыкающий пинком отбросил собаку, но ее было не отогнать. Неплохо бы помыться. Шарп чувствовал себя потным, грязным и вонючим. Да еще вшивым. Впрочем, в таком положении были все. Может быть, даже сэр Артур. Шарп взглянул вправо – командующий ехал позади 78-го батальона. Под Ассайе он временно исполнял обязанности генеральского ординарца и знал всех офицеров, державшихся сейчас рядом с Уэлсли. Они относились к нему куда приветливее, чем офицеры 74-го батальона, но при этом вовсе не воспринимали как равного.

К черту! Пошло оно все! Может, стоит воспользоваться советом Уркхарта? Уволиться. Вернуться домой. Взять деньжата. Купить постоялый двор и повесить саблю на стену. Может быть, Симона Жубер согласится уехать с ним в Англию? Ей, пожалуй, понравилось бы управлять постоялым двором. Назвать заведение «Загнанная мечта» и брать со всех армейских двойную цену за выпивку.

Маратхские орудия вдруг замолкли. По крайней мере те, что стояли напротив 74-го батальона. В наступившей тишине Шарп пристальнее пригляделся к тому, что скрывалось за дымом на пригорке в четверти мили от наступающих. Британские пушки продолжали стрелять. Ветерок постепенно уносил пороховую завесу к северу, но ничего такого, что прояснило бы причину внезапного затишья, не проступало. Может, у них кончились боеприпасы. Давай-давай, надейся. Скорее просто заряжают картечь, чтобы оказать красномундирникам теплый прием.

Мочевой пузырь грозил лопнуть, и Шарп понял, что терпеть больше нет мочи. Сунув саблю под мышку, он завозился с пуговицами. Одна оторвалась. Шарп выругался, наклонился за ней, поднял, выпрямился и с облегчением пустил струю на сухую землю. Разумеется, мимо внимания капитана такое пройти не могло.

– Так уж обязательно было делать это именно сейчас, мистер Шарп? – раздраженно осведомился он.

Так точно, сэр, выдул три полные фляжки, сэр. И не пойти бы вам ко всем чертям, сэр.

– Виноват, сэр, – только и ответил он.