Крепость Серого Льда (Меч Теней - 2)

Глубоко в недрах горы, в пространстве, выдолбленном две тысячи лет назад из толщи камня, бодрствует человек. Здесь, на его глубине, небесный холод уступает теплу земного ядра. Здесь влажно, и хотя небо находится в пяти тысячах футов над ним, человек еще помнит, как оно изливало на него влагу в виде дождя. Воспоминание об этом приносит ему восторг и боль, как все воспоминания. Восстановление собственной жизни - дело медленное и мучительное.

Ворочаясь в своем железном логове, он хочет устроиться поудобнее, хотя и знает по опыту, что здесь ему это не удастся. Он вдыхает запах собственных нечистот. Цепи натирают кожу, исторгая из-под нее водянистую кровь. За ним стали хуже ухаживать, и уже несколько дней ему не приносили еды, а тело не обтирали и язвы не смазывали еще дольше.

Порой он отчаивается и думает, что променял свою жизнь на память. Что пользы знать свое имя, когда ты медленно умираешь от голода?

Баралис, произносит он одними губами; этим словом, как заклинанием, он отгоняет чудовищ, терзающих его разум. Целый континент когда-то жил по его воле - или это только приснилось ему? Неуверенность досаждает ему больше всего остального. Ему трудно судить, где сон, а где истина. Он даже думать разучился. Восемнадцать лет провел он в плену, скованный и изломанный. Как знать, в здравом ли он уме? Эта мысль, как ни странно, вызывает у него улыбку. Однажды он слышал от кого-то, что человек, способный задать себе такой вопрос, разумнее большинства других.

Но улыбка меркнет, и сознание своего одиночества заново пронзает его сердце кинжалом. Часы тянутся в ничем не освещаемой тьме. Проходят дни, но он не знает об этом. Когда же придет Приносящий Свет, и покормит его, и прикоснется к нему? Он спит, просыпается и засыпает снова. Иногда мясные мухи проедают его кожу и ползают по его лицу в поисках света. В темноте они не могут летать, как заметил он, и вскоре устают, а потом умирают. Он не шевелится, накапливая силу. Он нанизывает крупицы этой силы, как бусины на нить, а собрав сколько нужно, позволяет своему разуму подняться туда, куда тело не может.

Раньше в этих серых пределах было тихо, как в повисшем над озером тумане, - теперь там шевелятся наводящие ужас создания. Умирающему трудно бояться чего-то помимо смерти но человек тем не менее испытывает страх. Эти создания знают его имя. "Баралис, - зовут они. - Сердце Тьмы. Ты наш, и ты нам нужен. Жди, и скоро мы придем за тобой".

Человек содрогается. Он сделал в своей жизни много страшных вещей, но так и не решил, злодей он или нет. Прошлое почти уже не принадлежит ему и вряд ли имеет право его судить. Ему вспоминается большой королевский замок, и чье-то хрупкое детское тело, и ад, растворенный в красном вине. И огонь, всегда огонь - огонь, охватывающий его одежду и бьющий ему в лицо.

Все еще дрожа, человек прислоняется головой к холодному железу. Скоро ли придут существа, зовущие его? И чем он станет, если позволит им прикоснуться к нему? Они соблазняют его, обещая ему отмщение. "Твои враги наши враги. Сожги их ненавистную плоть". Такие слова - великий соблазн для беспомощного человека, и он не знает, сумеет ли устоять против них. Он, возможно, уже уступил бы, если бы не был уверен в одном: есть где-то некто, разыскивающий его.

Он не знает, откуда ему это известно. Невозможно узнать, откуда берется знание. Он просто знает, что его любят, что его ищут, и это дает ему волю продолжать. Его глаза смыкаются, сон овладевает им, и ему снится, будто он посылает весть тому, кто его любит. "Я здесь. Приди ко мне". И тот, кто любит его, слышит и приходит.

11

КЛЯТВОПРЕСТУПНИКИ

Сквозь остовы мертвого леса Райф видел внизу озеро с проведенными углем чертами на льду и понимал, что добрался до мест, где живут люди. Он уже видел раньше такие линии. Десять лет назад, когда настала жестокая стужа и все проточные воды в клановых землях замерзли, кланники чертили их сажей на льду. Сажа впитывает скудные лучи солнца, и лед под ней тает. Райф не ожидал увидеть подобное здесь, всего в пяти дневных переходах к востоку от гор, и в нем зашевелился страх.

Здесь, в бледных скрюченных лесах на западном краю Глуши, не должно быть никакого жилья. У кланников эти места зовутся Белыми Пустошами, и только лоси с карибу осмеливаются проходить через них к лиловым вересковым полям Дхуна.

Райф поправил на плечах котомку. На переход через горы у него ушло много дней, хотя Садалак и показал ему путь к перевалу. Хорошо еще, что погода стояла хорошая - единственная буря, которую Райфу пришлось пережидать, застала его у самого Ловчего перевала. Больше всего донимал его ветер, который дул постоянно, отнимая тепло и силы. Вот и теперь он трепал орлийский плащ Райфа и шевелил волосы. Слышащий снарядил Райфа на славу, и путника защищали от холода три слоя тюленьих шкур, но ледяное дыхание Глуши и сквозь них проникало.