Крепость лжецов

– И я прервал твой завтрак? Хотя нет, скорее помешал одеваться… – Неро положил на край столика тонкий прямоугольник, вроде как из пластика, белый, как самые светлые облака.

– Ты с чего взял? – Удивилась Суонк, искоса глянула на него, и тут же отвела взгляд.

– Твоя блузка одета навыворот.

– Как? – Она взялась за воротник, в то же время пытаясь понять, смотрит он на нее или нет. Получалось, что смотрит, вернее даже разглядывает, не отводя глаз – но не понятно, как девчонку, или как диковинку, вытащенную из довоенного подземелья.

– И точно. – Проговорила она смущенно. – А я думаю, чего эти штуки внутрь торчат. Вот ведь дура, а?

– Я бы тоже не сразу догадался, как это одевать. – Хмыкнул Неро.

– Зато снимать их ты наверное мастер? – Суонк снова глянула в его сторону, хитро прищурившись. – Может, на дверь пока полюбуешься?

Не без удовольствия отметив секундное замешательство прайма, она отвернулась, и решительно стянула рубашку через голову, застонав от боли.

– Черт, мать твою через… нет, это не тебе. Чертова…

Крючки на боках блузки запутались еще сильнее, и норовили убежать из-под пальцев, как живые. Она издала едва слышное рычание, и чуть не запустила глупой одежкой в стену, но вовремя одумалась.

– Странная рана. – Тихо проговорил прайм. Глянув через плечо, она убедилась, что он стоит к ней спиной. Но все равно покраснела – видимо, было что-то такое у него в голосе.

– Чего в ней странного? – Пальцы окончательно завязли в крючках, и она опустила блузку, давая им отдых.

– Сперва я подумал, что под повязкой ожог, или обычный порез. Но сейчас заметил его странную форму. Левое плечо, почти до трицепса. Он похож на татуировку, которую делают рейдеры, знаешь?

– Ну похож, и что? Рейдер без рисунка – не рейдер вовсе. Его свои же бывшие и порежут, если узнают, что у него там было…

– Да?

– А ты не знал? – Хмыкнула Суонк. – Этот рисунок все о воине показывает. Нет его – значит и воина нет.

– Это я знаю, но… разве никто не избавляется от рисунков? Например, чтобы обмануть врага?

– Разве что если рейд меняют. Только это редко бывает. А вот врага так никто обманывать не станет – самого закопают, свои же. – Последние слова она произнесла совсем тихо, и замолчала, со страхом ожидая следующего вопроса.

– Это должно быть чертовски больно… такая рана?

Почему-то от его тона на глаза сразу навернулись слезы, и она сжала непослушную блузку в комок.

– Я терпеливая.

– Вижу. И доверчивая.

– С чего взял?

– Ты до сих пор не оделась.

Суонк хмыкнула, краснея.

– Так видала же, на что ты способен.

– Да?

– Если ты так дерешься, то и со мной сможешь сделать все, чего захочешь. – Она поймала его отражение в блестящем боку кувшина на столике, и смотрела теперь только на него. – Только ты не из тех.

– Так ты уже составила свое мнение обо мне?

– А то. – Смутилась Суонк. – Думаешь, я перед кем попало вот так одежки скидываю?

От этих слов ее еще больше бросило в краску. Прикрыв грудь рукой, она повернулась и протянула ему блузку:

– Может, у тебя лучше выйдет?

– Давай попробуем. – Сказал он, беря блузку, но Суонк не поняла, о чем – то ли о ее просьбе, то ли о чем другом. Слишком сильно билась кровь в висках, и дыхание сбилось, вроде она только что бежала, и остановилась перед ним, разглядывая золотую пуговицу на груди, не осмеливаясь взглянуть выше. И стояла так долго – почти вечность, чувствуя его взгляд и улыбку, думая о том, что может стоит опустить руку, и не прикрываться. Ну, на случай если вдруг найдутся силы его обнять…

– Расскажи мне о пустыне. – Вечность закончилась неожиданно, он снова смотрел в сторону. Суонк вздохнула, будто впервые за долгое время, наполняя легкие воздухом, и чуть не плача, непонятно от чего.

– Что рассказать?

– Как живут там люди? Мы, в Крепостях, почти ничего о них не знаем.

– Да как везде. – Она тоже отвернулась, украдкой вытирая испарину, выступившую на лбу. – В Эрге по общинам. На развалинах старых городов много железа, под землей можно машины найти, и всякие штуки поинтереснее. Женщин мало – считай, в поселении три мужика на одну приходится. А мужик как вырастает – так и идет в рейд, себя показывать, рисунок свой делать. А бабы ждут их – иногда кто и возвращается. Может они и рады были бы выращивать что, как в долинах, или скотину разводить – только мужчинам не положено, да и не растет ничего. Воды ведь нету, на людей еле хватает.

– Нет воды – но хватает машин и оружия для рейдов?

– Так а что еще в Эрг везут? – Удивилась Суонк. – Торговцы мясом, что пленников покупают – они машины да стволы привозят. И еще всякое барахло да побрякушки на батареи меняют. И обратно, наверное, в Крепости продают.

– Вот как?

– Ну да. В Эрге то рабов сроду не видели – нужны они там, когда воинов кормить нечем. И остальное барахло никто в общину не притащит – насмех подымут. Воин – это тот, кто со своим каром вернулся, да со стволом, а лучше – с десятком…

– Выходит, что Крепости сами оплачивают набеги, поощряя работорговлю? – У нее за спиной снова зашуршало, а затем он дотронулся до ее правого плеча. – Твоя блузка. Я расправил застежки, попробуй.