Крепость королей. Расплата

— Сновидения посещали меня лишь до тех пор, пока я пребывала в Трифельсе, — ответила Агнес после некоторых раздумий. — Потом они вдруг прекратились. Как если бы сама крепость навевала их… — Она покачала головой. — Это, конечно, вздор. Все дело, наверное, в том, что Трифельс подстегивал мое воображение. Во всяком случае, так считал отец Тристан. И все-таки странно это… Все, что пережили Иоганн и Констанция, произошло в Трифельсе. Их знакомство во время посвящения Иоганна, свадьба, первые тревоги из-за кольца, покушение, бегство с ребенком… Что случилось потом, мне неведомо.

— В хронике сказано, что Иоганн фон Брауншвейг возглавлял заговор против Габсбургов и был убит, когда пытался бежать, — заметил Мельхиор. — Вполне возможно, что и Констанция пала от рук королевских убийц.

Агнес пожала плечами.

— Что говорилось в хронике на самом деле, мы не узнаем. Отец Тристан вырвал страницы. Вот только зачем? Что же там было такого, чего никому нельзя знать?

— Та самая тайна, которую мы раскроем в далеком монастыре… Ах, как я люблю загадки! Это главная составляющая любой баллады.

Мельхиор взял в руки лютню, извлек несколько аккордов и запел тихим, высоким голосом. При этом он иногда замолкал, подыскивая подходящее слово.

Горда девица и отважны
Ее друзья — они однажды
Пустились в странствия, найти
У Рейна старую обитель
В надежде получить ответ,
Что было прежде, много лет
Назад, в Трифельсе, где чета
Была до смерти неразлучна.
Кольцо нашла девица та
Констанцы с бледного перста!
Кольцо сулит дурные сны…

Напевая себе под нос, Мельхиор задумался над следующей строкой. Агнес взглянула на него с удивлением.

— Это вы сами сочинили?

Менестрель пожал плечами.

— Конечно, многое еще следует отшлифовать, но это только начало… — Он улыбнулся. — Так вам понравилось? Я ведь уже рассказывал вам о грядущем состязании в Вартбурге… Думаю, я теперь знаю, какую хочу исполнить балладу! — Он театрально перебрал струны. — Эта песня покорит целый мир!

— Для начала она будет стоить нам жизни, — вмешался Матис. — Если вы и дальше будете так распевать, то легче просто крикнуть, чтобы нас поскорее обнаружили. Может, любезный бард позабыл, но нас преследует сотня крестьян и, возможно, очень рассерженный граф.

— Прошу прощения, вы правы, — Мельхиор повесил лютню за спину и тяжело вздохнул. — Если история хороша, мне трудно сдержаться. В особенности если она о любви или смерти.

— Последнее вы, возможно, познаете куда скорее, чем вам хотелось бы, — заметил Матис. — Остается только надеяться, что граф еще не отправил конных ландскнехтов. На лошадях они настигнут нас очень скоро.

— Есть у меня одна идея, — объявил Ульрих и развернулся к остальным. — Пешком мы и впрямь далеко не уйдем. А вот на лодке — другое дело. За Альберсвайлером Квайх быстрый и бурный, особенно теперь, по весне. Так мы в два счета доберемся до Рейна.

— Замечательно, — проворчал Матис. — И где же нам посреди ночи раздобыть лодку?

Ульрих ухмыльнулся.

— Когда есть деньги, в Васгау, если понадобится, можно хоть галеру купить. Помнишь ведь старую каменоломню перед Альберсвайлером. При ней есть небольшой порт и таверна. Поднимем трактирщика и купим самую быструю лодку, какую сможем найти, — он посмотрел на звездное небо. — Почти полнолуние, так что можно и ночью плыть. Что скажете?

— Отличная идея! — Агнес захлопала в ладоши. — К восходу мы бы уже добрались до Рейна! И может, у трактирщика еще осталось хоть по глотку горячего вина…

Она зябко поежилась и плотнее закуталась в теплый плащ своего супруга. В штанах и широкополой шляпе, скрывающей непослушные волосы, Агнес походила на бродячего подмастерья, хотя плащ мог показаться дороговатым для ее облика.

— Тогда давайте уже выбираться из этого леса, — проворчал Матис. — Пока менестрель снова не распелся.

Предложение Ульриха и надежда на глоток вина заставляли шагать быстрее. Тропа по-прежнему тянулась вдоль Квайха. В скором времени путники миновали межевой камень, подсказывающий, что они наконец покинули владения Лёвенштайн-Шарфенеков.

Агнес почувствовала странное облегчение, словно покинула заколдованные пределы. Она встрепенулась и пошла дальше. Тут ей в который уже раз показалось, как что-то прошмыгнуло среди ветвей — скорее всего, какое-то животное. Затем снова воцарилась тишина, прерываемая лишь монотонным напевом Мельхиора.

Наконец слева показались котлованы альберсвайлерской каменоломни. Широкая дорога тянулась от нее до порта, откуда камни доставляли к долине Рейна. В окнах портовой таверны еще мерцал свет, из трубы поднимался дым. Вероятно, кто-то еще был на ногах.

— Ммм… кабанятиной жареной как пахнет! Чувствуете? — прогудел Ульрих. — Может, прихватим с собой несколько ломтей? Да еще белого хлеба и бочонок пива…