Крепость и утешение

Душа облекается в духовные, победоносные оружия, в непоколебимое мужество, в веру, в терпение, в неусыпное бодрствование. Жизнь человека начинает протекать под взорами недремлющего ока Божия, неуклонно смотрящего на все и видящего все, совершаемое нами и совершающееся с нами. Жительствуя и действуя под взорами Бога, человек охраняется с особенною тщательностью от грехов, заботится с особенною ревностью о исполнении заповедей Божиих; с холодностью смотрит он на преходящие временные блага, великодушно переносит превратности земной жизни. Когда настанет час разлучения души с телом, вступления в вечность, тогда предстанет ему исполненное радости и утешения сознание: сознание, что земная жизнь проведена не в самозабвении, не в самообольщении и увлечении суетностью и грехами, не в забвении Бога, — в непрестанном памятовании о Нем, в исполнении Его всесвятой воли, под Его всесвятым руководством.

Начало непрестанного памятования Бога уже заключается в тщательном изучении Закона Божия, во внимательном чтении Евангелия и всего Нового Завета, в чтении святых отцов Православной Церкви. Невозможно не вспоминать в течение дня часто о том, чем занимались с особенным вниманием в течение часа. Исполнение евангельских заповедей составляет собою памятование Бога. Духовным утешением и просвещением, которые являются от исполнения заповедей, возбуждается и согревается сердце к сугубому памятованию о Боге. Жизнь, всецело посвященная исполнению заповедей, есть постоянное памятование Бога.

Весьма важным вспоможением к непрестанному памятованию Бога служат неупустительное исполнение келейного правила и частое, по возможности каждого, посещение храма Божия для участия в общественном богослужении. Время молитвы, само собою, есть время особеннейшего воспоминания о Боге, время единения с Богом. Молитвенное настроение, полученное в храме Божием и при совершении келейного правила, продолжает сопутствовать человеку и действовать в нем при всех его занятиях, приводя на память уму и сердцу Бога. Наконец, дополнительным превосходным средством к памятованию Бога служит молитвенное обращение к Богу пред всяким начинанием, с прошением у Него благословения, наставления, помощи, милости. Этот мысленный подвиг заповедан Самим Господом, Который возвестил ученикам Своим: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин 15:5).

Призвание Господа на помощь пред всяким делом, пред всякою беседою употребляли величайшие угодники Божии и завещали это многознаменательное, святое, сильное, хотя и невидимое делание, как драгоценное сокровище и наследство, ученикам своим и всем христианам. Когда мы находимся одни, то можем воззвать Богу и умом и устами; когда же находимся с ближними нашими, тогда должны относиться к Богу одним умом. «Нет ничего быстрее ума, — сказал преподобный Варсонофий Великий, — возведи его к Богу» при всякой встретившейся нужде. Не замедлит опыт доказать внимательному делателю важность этого подвига, доказать близость к нам Бога, Его неусыпное попечение о нас, верность и всемогущество Того, Кто сказал: «На Мя упова, и избавляю и: покрыю и, яко позна имя Мое, воззовет ко Мне, и услышу его» (Пс 90:14–15).

Любовь к Богу приобретается любовью к человеку

Вот те блаженные делания, которыми возделывается любовь к Богу. В писаниях святых отцов находим учение, основанное на Священном Писании (1 Ин 2:5), что любовь к Богу приобретается любовью к образу Божию — человеку. Учение святое! Учение истинное! Это учение тождественно с учением, что любовь к Богу стяжевается исполнением евангельских заповедей, потому что правильная любовь к ближнему заключается в исполнении относительно его евангельских заповедей, а отнюдь не в исполнении прихотей ближнего, не в действиях относительно его по влечениям падшего сердца, по расчетам и понятиям лжеименного разума. Исполнение евангельских заповедей относительно человеков по большей части непонятно и неприятно для них; они ищут и требуют, чтоб была исполняема воля их, чтоб были удовлетворяемы страсти их. Это они называют любовью, и эту любовь, исполненную лицемерства, лукавства, обмана, приносят сыны мира тем, кто нужен им в видах земного, плотского преуспеяния. Эту неправильную любовь, это искажение любви, эту ненависть, прикрытую личиною любви, Писание называет человекоугодием. Человекоугодием уничтожается не только любовь к Богу, но и самое памятование о Боге. «Бог разсыпа кости человекоугодников» (Пс 52:6) — всю силу души, без чего не может быть непоколебимою ни одна добродетель. «Аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был» (Гал 1:10), говорит апостол.