Крепость души моей

Он повернулся к Шамилю, но чемпион лишь сдвинул густые брови. Артур тоже промолчал. Псих, и тот оборвал песню. Поставил канистру на землю, коробок выплюнул.

– А теперь слушай меня, брат, – сипло начал Шамиль. – Внимательно слушай!

Младший зыркнул исподлобья:

– Дун гiенеккун вуго!

– Слушай! Учителя не обвиняй. Я его попросил, я к нему приехал. Сан Петрович увидел – и сказал. И ты тоже, брат, сказал. Разное вы сказали. Ты сказал, что резать никого не станешь. Ни Колю, ни Ваню, ни Хасана. Дида мун битiун вичiчiанищ? А если сказал, то объясни. Гьа-б щи-б? Что это все значит? Бичiчiуларо, Артур! Нет, не докажи. Я тебе, брату, и так поверю. Объясни!

– Извините, что вмешиваюсь!

Лысый художник, никем не ждан, заглянул через плечо Чисоева-старшего.

– Я, собственно, хотел насчет заказа уточнить, но краем уха услышал. Опять-таки извините…

– А? – дернулся Артур. – Вы… Вы работайте, Валентин Иванович…

Художник вытер потную лысину платком:

– Работать? Хотел бы уточнить, над чем именно. Вырезать в дрянной сосне собственную статью УК? То, что вы сейчас наговорили, тянет на 93-ю, пункты «б» и «е». Не удивляйтесь, Александр Петрович. Это вы у нас правильный и заслуженный, а меня по жизни изрядно ребрами повозило. Неуплата алиментов – одно дело, а умышленное убийство при отягчающих – иное. Так что?

– Что? – озверел Чисоев-младший. – Деньги не заплачу, вот что! Я вас, Валентин Иванович, уважаю, но и вы меня уважьте. До темноты должны закончить кровь из носу…

Лысый отрицательно мотнул головой.

– Сговорились, да? За спиной моей шептались?! – Артур набычился. – Не хотел! Мамой клянусь, не хотел!..

Рука скользнула к поясу, к кожаной кобуре.

– Брат! – крикнул Шамиль. – Не надо!..

Опоздал. Пистолет был в руке – «Browning BDAO Compact», подарок на сорокалетие.

– Меня слушайте! Меня! Вы, Валентин, идите работать. Тебя, брат, очень прошу: оставь мой дом. На твой вопрос отвечу, обязательно отвечу. Потом!

Старший глянул младшему в глаза. Вдохнул.

Выдохнул…

– Чисоевы!!! Прекратить!

Не велит наука педагогика голос повышать, но много гитик имеет она. Иногда собакой Баскервильской взвоешь. Вот, польза несомненная. Шамиль обмяк, из стальной пружины сделался человеком. Артур повертел в руке пистолет, в кобуру спрятал. Моргнул виновато:

– Извините!

Учитель взял депутата и чемпиона за руку, потянул к воротам. Клюка путалась в ногах, вырывалась, била тугой кривулей в ладонь.

– Гэть! Гэть! – ликовал контуженный Коля. – Браму за нымы затворыты, колом пидперты!

Охранники ждали возле открытой калитки.

– Был у меня брат! – прохрипел Шамиль.

Учитель хотел возразить – не успел. В уши ударила милицейская сирена. Пока еще не рядом, в конце улицы.

Шкаф по имени Стас нетерпеливо махал рукой:

– Проходите, проходите!..

– Калитку заприте! – кричал вслед Артур. – Не пускайте никого! Никого!..

15:32 …у вас дети есть? Беспокоюсь, знаете ли…

«Беркуты» встретили их у третьего дома, возле гнилого тына. Сначала запахом: табак с ружейным маслом и гуталином, потом – автоматными стволами в упор.

– Стоять на месте! Руки!

Двое слева, двое справа. Еще двое за спину заходят.

– Руки!!!

– Руки? – Шамиль махнул депутатскими корочками. – Оторвать? Могу! Становись в очередь!

Птица-беркут острым глазом славится, суслика из-под облаков замечает. А тут не суслик – красный сафьян с золотыми буквами. Отступили на шаг, другой:

– Документы, гражданин!

Гражданин учитель, порадовавшись, что догадался захватить паспорт, скользнул ладонью к внутреннему карману куртки. Ближайший «беркут» хищно щелкнул клювом:

– Не двигаться! Сами достанем!

На плечо Александра Петровича упала могучая ручища. Словно дубиной с маху огрели. Бывший классный руководитель просел под ударом, согнул колени, ища равновесие, взмахнул клюкой…

– Ой! Йё-ё-ё-ё!..

Когда старик распрямился, решил, что пора удивляться. Правая рука ноет, будто ведро цемента таскал, поясницу иголками колет, под веками желтизной плеснуло…

И три автоматных ствола в лицо.

– Не трогайте учителя! – запоздало крикнул Шамиль. – Не смейте!

Гордые птицы переглянулись.

– Так это ваш учитель, Шамиль Рустамович? Предупреждать надо! Международного класса старичок…

Двухметроворостый блондин-нибелунг, кряхтя и постанывая, держался за ушибленную промежность. Наскоро вернув себе товарный вид, взял поданный коллегами АКСУ, шагнул ближе.

Учитель спрятал клюку за спину:

– У вас дети есть? Беспокоюсь, знаете ли…

– Ага! – щелкнул клюв. – Близнецы! Вы это… Простите, пожалуйста!

15:42 …ябеда, ябеда, кислая капуста!..

– Ордера у вас нет? Нет! Документы показали? Не показали!

Голос депутата Чисоева звучал с проникновенной мягкостью. Скромно ожидая в сторонке, бывший классный руководитель оценил и даже возгордился. Пузатый «полкан» при двух орденских планках тоже проникся. Слушал, не перебивая, кивал в нужных местах.

– Идем мы с уважаемым человеком, заслуженным учителем республики, по улице. Откуда идем? От брата моего идем, уважаемого человека. Трезвые идем, без оружия…

– Так был же сигнал!

Служивый прокашлялся, набирая куражу.