Крепость Дракона

Уилл взглянул на давнишнюю свою мечту — сделаться легендой — с другой стороны. Хочу стать Уиллом Ловчилой, королем Низины. Заткну за пояс Маркуса и Азура Паука. Осуществленная мечта станет сокровищем, которое у меня никто не отнимет. Эля буду пить сколько душа захочет. Любая женщина станет моей. Каким бы великолепным ни казалось такое будущее, Уилл вдруг почувствовал, что чего-то в нем не хватает.

Благодарность в голосе Дрени; страсть, что заставила Ораклу ослепить себя; ярость идущего к своей цели Резолюта — все это его поражало. Мир вышел за пределы Низины. И не потому, что Уилл решил сделаться кем-то поважнее короля Низины, а потому, что он понял: для таких людей, вроде Дрени, он теперь стал значить куда больше, чем хозяин ислинских трущоб.

Уилл выругался и с отвращением бросил на землю траву. Устремил на Ворона и Резолюта враждебный взгляд:

— Я вас обоих ненавижу.

Резолют фыркнул, а Ворон заинтересованно повернулся к нему.

— Интересно, за что бы?

— За путешествие. За все, что вы мне рассказали. За все, чего не рассказали. Одним словом, за все. — Он сжал кулаки. — Я теперь никогда не смогу стать тем, кем был раньше. Разве не так?

Ворон задумчиво покачал головой:

— Так.

— А это — ваша вина.

— Нет, — вздохнул Ворон. — Это — вина Кайтрин.

— Сказать можно что угодно. Лично мне она ничего плохого не сделала.

— Да неужели, мальчик? — Резолют оттеснил плечом Ворона. — Если ты как следует подумаешь, то поймешь: именно от нее все зло в твоей жизни. Если бы не она, меня бы здесь не было. Оракла не стала бы тем, чем она есть сейчас. Хищник был бы счастливым садовником. Воркэльфов в Ислине бы не было. Ворон не стал бы Вороном. Очень многие остались бы в живых, да и твоя жизнь сложилась бы совсем по-другому.

Воркэльф ткнул Уилла пальцем в ключицу:

— Ты снова хочешь стать тем, кем был, но на самом-то деле ты вовсе не такой человек. Ты должен был стать кем-то другим. И в этом вина Кайтрин. Действия других людей предопределили твою судьбу, Уилберфорс, но мы даем тебе шанс самому решить, кем ты станешь.

Уилл оскалил зубы:

— Вы не можете перекладывать всю ответственность на меня. Это несправедливо.

— Верно, несправедливо. — Резолют покачал головой. — Это так же несправедливо, как и то, что я потерял свой дом, свое будущее. Я здесь для того, чтобы этого не произошло с другими. И Ворон — тоже. У тебя, возможно, будет будущее, но только если ты за него как следует поборешься. Если ты проиграешь, она выиграет. Причем поражение потерпишь не только ты, но и все остальные. А ответственности, мальчик, тебе не избежать.

ГЛАВА 18

Алекс сидела верхом на лошади, высокая, стройная, в золотой кольчуге. Она изучала позиции противника. В лагере заметно было движение, но сигнал тревоги трубачи не подавали. Горели костры, расхаживали часовые. Похоже, никто не замечал, что кавалерия готовится атаковать восточную половину их войска. Алекс знала, что бормокины и вилейны должны ее видеть так же хорошо, как и она их, поэтому спокойствие противника поначалу сильно ее удивило.

Спустя несколько минут женщина понимающе кивнула. Бормокины полагались не столько на зрение, сколько на обоняние. Ветер в это утро дул с юга, а стало быть, запах их лошадей относило в сторону. В долине к тому же застоялась городская вонь. Отряды свои она привела ночью и поставила так, чтобы выступили они на рассвете. Горы до сих пор набрасывали на войско густую тень, а теплые солнечные лучи освещали лагерь противника.

Возможно, Алекс поступила бы благородно, отдай она распоряжение горнисту трубить готовность к бою и предупредить противника. Она знала: генерал Каро непременно бы так и поступил, но вовсе не из уважения к противнику, а для того чтобы тот увидел его боевой штандарт: пусть, мол, знает, кто ему противостоит. С его стороны это — бравада, а не благородство.

Она покачала головой. Война — не место для демонстрации бравады или благородства. Алекс повернулась в седле и улыбнулась Пери:

— Как думаешь, они просто тупые или же готовят для нас ловушку?

Гирким моргнула большими глазами:

— Они тупо уверены в том, что их ловушка сработает.

Алекс тихонько рассмеялась:

— Может, и так. Ты помнишь, по каким палаткам надо нанести удар?

Пери кивнула и слегка подкинула в руке «огненного петуха». Ей дали два таких снаряда. Устройство было чуть длиннее ее предплечья. Наконечник — в виде керамической сферы, средняя часть — металлический воротник, задняя — оборка из высушенных пустых кукурузных початков. Снаряд напоминал большой мяч с перьями для игры в волан.

— Одна палатка красного цвета, другая — со штандартом. Я готова к вылету.

— Давай. Удачи тебе.

— Полагаюсь не на удачу, а на твой план. — Гирким распустила крылья, сильно ими взмахнула и взмыла в небеса.