Крепость демона 1 (СИ)

– Я сделаю тебе копию своих записей по всем занятиям, которые ты пропустила. Захочешь забрать – найдёшь способ со мной связаться.

Никси кивнула, глядя в пол, я не стала ждать ответа и молча ушла, опять испытывая чувство, что бросаю тонущий корабль, который ещё можно спасти.

***

Когда я вернулась в отель, было уже темно, но Алан ещё не закончил работать – его недовольный голос было слышно уже в лифтовом холле. Охранники проводили меня до двери, спросили, планирую ли я ещё выходить сегодня, получили отрицательный ответ и попрощались до завтра, я вздохнула с облегчением.

В малой гостиной стояли ровными рядами пакеты с моими покупками, я унесла их в гостевую спальню, невольно слушая, как Алан отчитывает кого-то по телефону. От этого было неприятное ощущение, я привыкла видеть его очаровательным, и как-то не думала о том, что его всепроникающий голос может нести негативные эмоции. Но спустя полчаса, я его поняла всей душой – он объяснял кому-то по ту сторону телефона довольно простые вещи, но судя по тому, что объяснять приходилось не раз и не пять, его не понимали. Он объяснял разными способами, на примерах, через аналогии, буквально на пальцах, уже понял бы и школьник, но собеседник Алана, судя по всему, был не здоров или не мотивирован.

Я успела разобрать покупки, принять душ, выстирать, высушить и надеть новое бельё и даже нанести макияж, а Алан продолжал объяснять то же самое. На часах была полночь, когда я смирилась с тем, что никто не закончит разговор вместе с рабочим днём, надела новый халат из плотного серебристого шёлка и пошла готовить ужин, потому что поправить психическое здоровье после этого разговора было необходимо даже мне, хотя я была просто слушателем, что творится в эмоциях Алана, я могла сказать на слух, без всякой Печати – что-то очень страшное.

В итоге он доказал собеседнику, что работать надо именно так, как он говорит, убедился в том, что его поняли правильно и полностью, попрощался и положил трубку. А потом громко и с чувством послал собеседника, который его уже не слышал, по всем маршрутам, по которым следует. Разговор вёлся на межмировом человеческом, посыл тоже был на нём, я не знала обсценную лексику во всей необходимой для понимания тонкостей полноте, но обороты всё равно оценила. Когда Алан вошёл в кухню, я улыбалась так, что он с опозданием прикусил язык, потом улыбнулся в своей бессовестно-очаровательной манере и развёл руками:

– Неужели я так плохо объясняю?

– Ты прекрасно объясняешь, – ответила я с улыбкой, возвращаясь к сооружению огромного бутерброда, который почти закончила. Алан подошёл ближе и обнял меня сзади, положил подбородок мне на плечо, потом потёрся об него лицом с тем самым инкубьим чувственным удовольствием, которое мне никак не давалось, сказал шёпотом:

– Удачно сходила за покупками?

– Как видишь.

– О, да, я вижу, – он поцеловал мою шею, расстегнул свою рубашку и прижался к моей спине голой грудью, обнимая меня за пояс и прижимая к себе сильнее. Ему было так хорошо, что эта волна докатилась до меня даже через закрытый канал Печати, я отложила нож и взялась за столешницу двумя руками, готовясь к новому эксперименту. Закрыла глаза и немного приоткрыла наш канал связи, не погружаясь в его эмоции, а как будто подсматривая в замочную скважину – ему было хорошо, просто восхитительно, на этот раз внутри него не кружились фейерверки, а струился серебристый шёлк и зелёные волосы, он в этом тонул, как в одеяле, как в пенной ванне, весь целиком. Но это было на поверхности, в более глубоких слоях сознания он всё ещё разговаривал по телефону, его раздражал собеседник и бесило собственное неумение заставить его работать как следует. Это раздражение было вершиной айсберга из неудовлетворённости своим бизнесом, своей крепостью и всей своей жизнью, а ещё глубже было ещё хуже – там сидел вечный голод демона, всегда помнящего о том, что сила конечна, и её точно не хватит на всех, поэтому надо хватать как можно больше при любой возможности. Я плавно вышла из этого состояния вовлечённого наблюдателя обратно в своё тело, открыла глаза, провела анализ ауры Алана и сразу же подправила дисбаланс, без формул, чисто визуально, у меня с каждым разом получалось всё лучше. Он тихо сказал со смесью усталой благодарности и раздражения:

– Хватит меня постоянно подпитывать, ты не мой донор.

– Мне не сложно.

– Я чувствую себя на иждивении.

– Я всю жизнь себя так чувствую, ты привыкнешь.

Канал связи всё ещё был приоткрыт, поэтому он понял, что я шучу, улыбнулся и сказал чуть серьёзнее:

– Это нечестно. Приятно и удобно, но не правильно.

– Почему приятно и удобно?

– Потому что ты меня успокаиваешь, а я тебя бешу. Ты не замечала?

– Нет. Почему ты так думаешь?

Он вздохнул и указал на почти готовый бутерброд:

– Можно я это съем, потом расскажу?