Крепость демона 1 (СИ)

«Почему женщины на это соглашаются? Им вообще себя не жалко? Им заняться больше нечем? Они не осознают риски и последствия?»

Повесив платье на вешалку рядом с костюмами Алана, я посмотрела в зеркало, поправила волосы и вышла. Алан лежал под одеялом в халате, фиолетовый круг подсветки больше слепил, чем освещал, поэтому я увидела его только тогда, когда подошла вплотную. Алан откинул для меня одеяло и приглашающе похлопал по кровати рядом с собой, я легла, он тут же придвинулся ближе и неловко попытался меня обнять. Я не сразу поняла, чего он хочет, потом подняла голову, чтобы он мог положить руку под неё, было неудобно, но я решила промолчать, если ему это нравится.

Алан опять поцеловал меня, я замерла – я почему-то поверила, что он действительно решил спать, и теперь, когда я наконец-то едва расслабилась, напрягаться опять было почти физически больно.

Он немного отстранился и прошептал:

– Не хочешь?

Я вообще не понимала, как могу хотеть или не хотеть чего-то, о чём ничего не знала и никогда не пробовала, и его отношение к этому, как к чему-то, в чём я должна разбираться, уже начинало выводить из себя. И тут у меня появилось подозрение, настолько возмутительное, что я озвучила его мгновенно:

??????????????????????????

– Ты думаешь, у меня есть опыт?

– Нет?

– Нет, Алан. И я говорила тебе об этом в поезде.

– Ну, мало ли, столько времени прошло...

Желание его ударить вспыхнуло и потухло – когда мы говорили о седьмом корпусе и Кори, он мог подумать, что это оно. И я максимально спокойно ответила, хотя прозвучало злобно:

– Ничего не изменилось.

– Да? Ну ладно. Ничего страшного, расслабься, – он опять попытался меня обнять, но то ли я что-то не так делала, то ли он от нервов разучился, но выходило очень неловко. Ему самому не помешало бы расслабиться, а то его так очевидно трясло, что я подумала бы, что это его первый раз, а не мой. И тут до меня резко дошло – он мужчина, мы в постели, а мужчина в постели – очень уязвимое создание.

«Я должна ему сказать, что он хорош. Даже если это не так. Надо что-то придумать, что-то правдоподобное. И надо учитывать, что он менталист – если я совру, он почувствует. Надо придумать что-нибудь, вспомнить какую-нибудь подходящую правду.»

Сегодняшний день был таким кошмарным, что я не могла найти в нём ничего положительного, это должно было быть главным праздником в моей жизни, а я чувствовала себя отвратительно весь день. Самым торжественным и волнующим моментом был тот, когда Печать засветилась в моей руке и Алан распахнул халат, сказав, что я знаю, где он хочет, а солдаты опустились на колено, приветствуя нового иерарха Каста-Гранда. Эти элементы воюющего мира демонов были настолько далеки от последующего праздника тщеславия и разврата, что мне казалось, это было в разные дни или с разными мужчинами. Алан, подставляющий грудь для Печати и рассказывающий мне про своё детство в военном пансионе, и Алан, запихивающий в меня роскошную еду – как будто два разных мужчины, первый эльф, второй человек.

«Это не подходит, нужно что-то другое. Нужен момент, когда он был хорош, за который его можно похвалить.»

Я не могла вспомнить ничего. Вчерашний день, позавчерашний, аукцион, суд – ничего не подходило, особенно суд. В моей памяти два суда слились в одно ужасное воспоминание о вранье, жестокости, несправедливости и бессилии, перед первым судом он мне врал в лицо, после второго я его ударила и обозвала клоуном.

«Как мы вообще умудрились пожениться после этого? Было у нас хоть что-то хорошее после поезда?»

Продолжив листать воспоминания, я вспомнила – было, на празднике фонарей, и сразу после, после было отлично.

«Мы были гораздо более нервные, уставшие и растрёпанные, чем сейчас, я возила Никси по больничным кабинетам и боялась за её жизнь и судьбу, а Алан поддерживал меня, я его обожала всей душой, и совершенно не стеснялась себя. Мы ходили босиком, грязные и мятые, ели плохую еду и мыли ноги водой из чайника, в моей убогой комнате, а потом легли спать практически друг на друга, было так хорошо. Почему? Куда это всё делось?»