Крепость демона 1 (СИ)

– Тебе перечислить? – иронично спросила я, мне не хотелось этого делать, в этом списке были глупые бытовые мелочи.

Он улыбнулся:

– На ушко.

Я вздохнула и стала загибать пальцы, перечисляя все мельчайшие воздействия, которые я накладывала с начала этого учебного года, чаще всего они относились к починке мебели и ремонту в моей комнате в общежитии. Ещё там были магически закреплённые украшения для туфель, заклинание для просушки бинтов, которыми я сушила полотенца, и тот обездвиженный вор, который пытался отобрать мою сумочку.

Алан округлял глаза всё сильнее, потом посмотрел на своих магов и шепнул:

– Я на минуточку отойду.

Отошёл, вернулся, и предельно ласково сказал:

– Принцесса, я конечно всё понимаю, и тут все всё понимают, ты очень добрая безгранично всемогущая девочка, но вора таки придётся отпустить. Мебель, полотенца и украшения – пусть их, если тебе хватает концентрации, то... чёрт! – он рассмеялся и взлохматил волосы, впервые проявив своё пьяненькое от избытка силы состояние, потом взял себя в руки и опять стал серьёзным, сурово и вежливо сказал: – Ритуал нанесения Печати – штука глубоко личная, так что будет лучше, если тебя и бедного парализованного ничего не будет связывать. Сними, пожалуйста, а?

– Хорошо. Это всё?

– Это всё! – радостно кивнул он.

Я закрыла глаза, чтобы не пялиться в пространство, пока мысленно ищу вора, нашла, злорадно оценила его предельно разбитое безысходностью эмоциональное состояние, потянула напоследок негативных эмоций и сняла заклинание. Когда открыла глаза, Алан смотрел на меня с очень близкого расстояния с безграничной восторженной нежностью, спросил:

– Где этот бедняга, радость моя?

– Судя по вектору и расстоянию, в муниципальной больнице северо-западного района.

– На улице тор'Цима? – жизнерадостно кивнул он.

– С большой вероятностью.

Он раскинул руки и объявил:

– Моя девочка! Скоро там? – обернулся к мастеру татуировщику, которому вытирал пот один ассистент, пока вторая ассистентка иголкой поправляла рисунок, мастер кивнул и выпрямился:

– Готово, смотрите, может, поправить что-то.

Алан метнулся к нему вприпрыжку, потом резко осадил себя и пошёл медленно, я пошла за ним, он любовался рисунком, как чеком на свой первый миллион, я подумала, что даже смотреть не буду – пока он так смотрит, меня всё устраивает. Но посмотрела. Представила это у себя на теле, мыслей по этому поводу не было вообще никаких, кроме тех, которые были по любому поводу сегодня – Алану нравится, Алан великолепен, значит всё хорошо.

«Кори тоже так контракт подписывал, сто процентов. Не читая, на эмоциях, Алан просто ему улыбнулся и сказал, что это отличное решение, и Кори согласился.»

Алан выпрямился и повернулся ко мне, оказавшись очень близко, я отогнала мысли о Кори, погрузившись в мысли о груди Алана, находящейся прямо у меня перед лицом. И вдруг спросила:

– А я могу поставить свою Печать на тебе?

– Канэшн! Где захочешь, – он улыбался, потом немного задумался и сказал чуть серьёзнее: – Нет, подожди. Если ты хочешь, ты можешь попробовать, но это очень сложная процедура, требующая моря сил. И там есть элемент связи, который могут построить только демоны-иерархи, этому нельзя научиться, с этим надо родиться, наши учёные даже ген нашли, который за это отвечает.

– Во мне есть гены Тёмного Вестника.

– Я знаю, – радостно кивнул он, немного растерянно посмотрел на врачей, они выглядели поражёнными и всё такими же радостно-недоумевающими, как и во время моего медосмотра. Алан посмотрел на шамана, и тот великодушно кивнул, сказав первое за сегодня слово:

– Пусть.

Алан улыбнулся и развёл руками, подошёл к столу татуировщика и щедрым жестом указал мне на эскизы, спросил:

– Что нарисуешь? Шестиугольник обязателен, у твоего предка он точно был.

Я посмотрела на мастера татуировщика, он придвинул мне свою коробку с порошком, конусами и иголками. Я посмотрела на его работу для моей Печати, взяла немного порошка левитацией, насыпала его на чистый лист и магией же сложила в шестиугольник, повторив ту же толщину линий и стиль, что и у мастера.

«Это не мой знак, Алан, а твой. У меня нет знака, как и страны, и рода, и семьи, и дома – всё есть, но всё от меня отказалось. А ты меня принял. Поэтому здесь будешь ты.»

Вокруг шестигранника я нарисовала ровный круг, сделав его немного тоньше, чем шестигранник.

«А это я. По сути, ноль. Но.»

От круга я нарисовала лучи, в шесть сторон, посередине граней шестигранника, и ещё шесть покороче, между ними, получилось солнце.

«Потому что ты освещаешь мой мир. Всё, мне больше нечего тебе дать.»

Я выровнялась и сказала:

– Всё.