– Внесём в контракт? – иронично усмехнулась я, он улыбнулся, потом посмотрел на меня, как будто был не уверен, шучу я или нет, я улыбнулась шире, он расслабился и взял чашку, тихо сказал:
– Не будем вносить в контракт, это просто просьба. Я просто уже столько говорил об этом с Деймоном, что меня трясёт от одного упоминания. И когда я с ним разговариваю об этом, то говорю то, что сейчас говоришь ты, а он оперирует высокими материями и обзывает меня нехорошими словами, и я не нахожу способа его убедить. И когда ты сейчас говоришь то же самое, что ему обычно говорю я, то я одновременно с тобой согласен, но при этом вынужден его защищать, и в очередной раз думаю о том, что я как-то неправильно с ним веду этот диалог, раз не могу его убедить. Короче, сплошное расстройство.
– Ладно, не будем больше поднимать эту тему.
– Спасибо, – с мрачноватой улыбкой кивнул он, – я не буду больше шутить по поводу твоей бесценной учёбы, если тебе это не нравится.
– Алан, это не каприз. У Никси, в отличие от меня, есть большая семья с устойчивым финансовым положением, она и без Деймона может позволить себе жить в комфорте и безопасности, ни единого дня за всю жизнь не проработав, её есть, кому защитить и поддержать. У меня ситуация совершенно другая, мой отец банкрот, он маложивущий и очень старый, он вряд ли протянет ещё десять лет. Наследства у меня нет, я ещё и долги скоро выплачивать буду.
– Не будешь.
– Даже если не буду, это ничего не меняет. У меня есть только я, понимаешь? И только благодаря тому, что я лучшая студентка курса, я могу надеяться, что смогу себя содержать, и исключительно благодаря этому я смогла себе позволить отказать тому мужчине на презентации.
Он смотрел на чашку, я не видела его глаз и не могла понять, о чём он думает. Он сказал ровно, не поднимая глаз:
– А я думал, после того, как Кори отозвал чек, ты оказалась в безвыходной ситуации.
– Нет. Это не безвыходная ситуация.
Алан долго молчал, потом посмотрел на меня и спросил:
– Тогда почему ты согласилась на этот брак?
– Я ещё не согласилась. Я сказала тебе составлять контракт, чтобы мы могли его обсудить.
– А почему целовалась?
Он начал улыбаться, я посмотрела на него немного смущённо и сказала:
– Чего ты от меня хочешь?
Он раскинул руки и объявил:
– Правды, Лея! Просто скажи: «Потому что ты мне нравишься, развратный ты демон, я тебя хочу и буду, и мне пофиг, кто что об этом думает!»
Я смутилась ещё сильнее и стала доливать чай в чашки, он смеялся, я пыталась изображать серьёзность. Потом осторожно сказала:
– Ты не думаешь, что слишком торопишься с объявлением о помолвке? Мы даже контракт не дочитали.
– Я уверен. Я вообще не сомневаюсь, – он посмотрел на меня с безумием истинно верующего, которого не переубедить никакими логическими доводами, улыбнулся как ненормальный и добавил: – Контракт мы согласуем в любом случае, потому что я просто буду соглашаться на любые твои условия, это стратегия, которая всегда приводит к победе.
Я поражённо качнула головой и тихо спросила:
– Как ты можешь быть так уверен?
– Я же тебе сказал, я всё обдумал и решил. То есть, сначала решил, а потом обдумал. Я всегда так делаю, это стопроцентно доказанный идеальный способ. Мне много лет, принцесса, и я много видел и пробовал в своей жизни, поверь, я могу получить от женщин вообще что угодно, и могу получить любую женщину. Но так, чтобы на чистой эмоциональной связи сквозь пространственное искажение дотянуться, меня никто никогда не цеплял, это что-то невероятное. Так что я уверен на тысячу процентов, во мне можешь не сомневаться. Я понимаю, что ты пока не уверена на все сто, но это придёт со временем, я буду над этим работать. Можно ещё? – он допил чай и протянул чашку, я долила и спросила:
– Так понравилось?
– Ты сказала, что я должен уйти, как только допью. Готов давиться им всю ночь.
Я чуть мимо чашки не пролила, посмотрела на Алана удивлённо, он улыбался с бессовестным видом. Развёл руками, осмотрелся и кивнул на мою кровать:
– Можно я полежу чуть-чуть? Пару часиков? Нет? Час тогда. Полчаса? Десять минут? Просто лягу и сразу встану? Она такая удобная просто, – он сладко потянулся, щурясь как кот, который просто лежит, где ему нравится, и игнорирует весь мир. Я пыталась не улыбаться, но это было нереально, а попытки удержать строгий голос делали ещё смешнее:
– Ложись.