Кремлевский пасьянс

Маршал закончил свой рассказ и испытующе посмотрел на подчиненных. В стеклах его очков зловеще мерцали блики, отбрасываемые светом большой хрустальной люстры.

– Настоящую фамилию Фомина может знать Вергунов, хотя и здесь нет стопроцентной уверенности. И зарубите себе на носу, – маршал поднял указательный палец, – всего этого я вам не говорил. Я ясно выражаюсь?

– Так точно, товарищ маршал, – ответил Кандауров. – Николай Андреевич, мы можем поговорить откровенно? Присутствие полковника Кобозева не должно вас беспокоить. Он проверенный товарищ.

– Это именно то, что от вас требуется, – глухо ответил министр. – Что касается полковника, то это ваш подчиненный, так что вам важнее.

– Тогда я возьму на себя смелость утверждать, что вся эта операция с внедрением Фомина в армейские структуры была спланирована в ведомстве Чернова и осуществлена при помощи секретаря ЦК Лычева. Это ведь Лычев хлопотал о «прикрытии», не так ли?

– А, черт! – маршал хлопнул ладонью по столу. – Я вижу, вам не терпится сунуть свой нос в большую политику!

– Мы готовы свернуть расследование, – спокойным тоном произнес Кандауров. – Все это дело от начала до конца большая политика. Но достаточно одного вашего приказа и мы прекратим им заниматься. Нам страшно, товарищ маршал, и я не хочу этого скрывать. Поскольку у нас разговор откровенный, выскажу свое мнение. В случае неблагоприятного для нас исхода кадровых перестановок, нас ждут большие неприятности. Николай Андреевич, нам не простят того, чем мы сейчас занимаемся.

– А какой исход вы считаете благоприятным для нас? – угрюмо спросил министр.

– Если к власти придет Сергеев.

В кабинете повисла тишина, прерываемая лишь тяжелым с присвистом дыханием маршала. Он опять потянулся за платком, но на этот раз вытер блестевшую от пота лысину.

– Умники, вашу мать! – процедил сквозь зубы маршал. – Уже все решили! Сергеева им подавай! А меня вы спросили? А людей из оборонки? Ладно, я этих слов от вас не слышал. Продолжайте, полковник.

– Мы остановились на том, что документов, позволяющих установить личность Фомина, обнаружить не удалось. Фотографий его также не сохранилось, но с нами в Кабуле работал художник и ему удалось набросать портрет этого человека.

Кобозев извлек из кармана карточку и передал маршалу.

– Портрет достаточно точный, Фомин здесь, как на фотографии.

Министр долго разглядывал карточку и вернул ее Кобозеву.

– Никогда не видел этого человека.

– А вот кадровики из КГБ дали нам любопытные сведения…

– Кстати, какова реакция Чернова? – перебил полковника министр.

– Мы ожидали, что реакция будет бурной, – признался Кандауров, – но Чернов действует очень осторожно. Не скажу, чтобы эта история вызвала большой шум. В ЦК, скорее всего, вообще об этом ничего не известно. Люди Чернова достаточно быстро нашли всех четверых. Кроме подозрений, у него на нас ничего нет. В скором времени он предпримет ответные действия, это очевидно. Об их характере мы можем пока лишь догадываться. Но уже сейчас заметно усилилась слежка за нашими людьми. Кроме того, Чернов усилил охрану высокопоставленных чинов из госбезопасности.

– Не хватало нам еще ввязаться в войну с Органами, – мрачно заметил маршал. – Полковник, вы можете продолжить.

– С Фоминым дело обстоит следующим образом. Этот человек, бесспорно, работает в КГБ. Я уже упоминал, что кадровики «снабдили» нас любопытными фактами. Не без труда, но все они опознали по фотороботу этого человека. Независимо друг от друга они выдали четыре версии.

Версия номер один. Майор Фомин, он же майор Севидов, работает в Ясенево, куда перевелся из римской резидентуры ПГУ в середине восемьдесят третьего года. Какую должность занимает Севидов и в каком отделе числится, кадровик не знает, а возможно, просто не помнит.

Маршал удивленно посмотрел на полковника и тот утвердительно кивнул.

– Мы также обратили внимание на это странное обстоятельство. Версия номер два. Фомин, он же Чарышев, звание подполковник, работает в контрразведке. Во Второй главк попал в том же 83-м переводом из Пятого управления. Должность, род занятий, номер отдела кадровику не известны. Третья и четвертая версии. Соответственно майор Ольшанский из Третьего главка и подполковник Ромашин из «девятки».

– Насколько я понял, и здесь полной ясности нет?

– Так точно. Мы подметили одну любопытную особенность. Где бы этот Фомин ни появлялся, он повсюду работает под прикрытием, а его настоящие фамилию и звание не знают даже кадровики КГБ. Очевидно, Фомин располагает в Органах такими же неограниченными полномочиями, как те, что у него были в Кабуле. Под Фомина создано сразу несколько легенд, очевидно, это позволяет ему использовать технические и материальные возможности самых мощных подразделений КГБ. Нам удалось «побеседовать» с кадровиками из четырех главков, но я почти уверен, что Фомин имеет легальную крышу и в остальных Управлениях госбезопасности.

Возникшей в разговоре паузой воспользовался Кандауров.