В раздевалке воздух был намного холоднее, но Михаил Семенович тут же увидел, что второй мужчина еще не ушел. Он стоял и о чем-то разговаривал с банщиком. Филитов терпеливо ждал, когда банщик обратит на него внимание. Наконец молодой человек заметил его, направился к нему, полковник сделал несколько шагов навстречу, поскользнулся на выбитой плитке и едва не упал. Инстинктивно он вытянул вперед здоровую руку. Банщик подхватил его – или по крайней мере попытался подхватить. Березовый веник упал на пол.
Молодой человек быстро поднял веник и помог Михаилу Семеновичу встать. Через несколько секунд он снабдил его свежим сухим полотенцем для душа и усадил на скамью.
– Вы не ушиблись, товарищ? – послышался голос с другого конца раздевалки.
– Нет, спасибо. Старые колени и этот неровный старый пол. Никак не могут отремонтировать…
– А следовало бы. Пошли, я провожу вас в душ, – предложил мужчина. Лет сорока, он ничем не отличался от других посетителей бани, за исключением красных глаз. Еще один пьяница, сразу определил Филитов. – Значит, вы были на войне?
– Да, в бронетанковых войсках. Последний снаряд из немецкого танка накрыл меня, но я успел прикончить его, в битве на Курской дуге.
– Мой отец воевал там – он служил в Седьмой гвардейской армии под командованием Конева.
– Я был на другом фланге – Вторая танковая армия, у Константина Рокоссовского. Это был мой последний бой.
– Понятно, почему, товарищ…
– Филитов, Михаил Семенович, полковник бронетанковых войск.
– Меня зовут Климентий Владимирович Ватутин, но я не военный герой. Очень рад нашему знакомству, товарищ полковник.
– Приятно, когда к старому солдату проявляют уважение.
Отец Ватутина действительно принимал участие в Курской битве, но в качестве начальника политотдела. Он ушел в отставку полковником НКВД, и сын последовал по стопам отца, служил теперь в той же организации, переименованной в КГБ.
Через двадцать минут полковник ехал на службу, а банщик выскользнул через заднюю дверь и вошел в химчистку. Пришлось вызвать приемщика из мастерской, где он занимался насосом. В качестве меры элементарной предосторожности мужчина, принявший из руки банщика кассету, не знал – по крайней мере так считалось – ни его имени, ни места работы. Он сунул кассету в карман, передал банщику три пол-литровых бутылки водки и вернулся к своим обязанностям. Его сердце колотилось, как всегда в эти дни. Приемщик с удовольствием думал о том, что его прикрытие, скрывавшее настоящую службу в качестве агента американской разведки, приносило немалую пользу в денежном отношении. Левая торговля спиртным обеспечивала ему хороший доход в «сертификатных» рублях, на которые можно было покупать западные товары и отличные продукты в валютных магазинах. С другой стороны, подумал он, насколько велико напряжение при выполнении каждого задания. Он подошел к умывальнику и начал смывать масло с рук – только что закончил ремонт насоса. Вот уже шесть месяцев приемщик химчистки обеспечивал связь, теперь его работа близилась к концу, хотя он и не знал этого. Им по-прежнему будут пользоваться для передачи информации, но уже не для «Кардинала». Найдет себе другую работу и банщик, и эта линия связи, состоящая из незаметных агентов, исчезнет, и даже всевидящее око Второго главного управления КГБ – контрразведки – не сможет обнаружить никаких следов. Таковы были планы.
Спустя пятнадцать минут в химчистку вошла постоянная клиентка с одним из своих английских пальто. Это был «акваскутум» с отстегивающейся подкладкой. Как всегда, она попросила отнестись особенно внимательно к ее вещи, проявить максимальную осторожность при чистке, и приемщик, как обычно, кивнул и сказал, что это самая лучшая химчистка во всем Советском Союзе. Правда, у него не было печатных бланков, и ему пришлось выписать квитанцию от руки в трех экземплярах на копировальной бумаге. Один экземпляр он приколол булавкой к пальто, другой положил в ящик, а третий… Но сначала приемщик проверил, не оставила ли женщина что-то в карманах,
– Гражданка, вы забыли мелочь. Я вам очень благодарен, но лишние деньги нам не нужны. – Он вернул ей несколько монет, квитанцию и кое-что еще. Все так просто. Ведь никто не заглядывает в карманы – как на Западе.
– О-о, вы такой честный человек, – произнесла женщина с каким-то странным формализмом, принятым в Советском Союзе. – До свидания, товарищ.
– До свидания, – отозвался приемщик. – Следующий, пожалуйста!